Малыш-эльф спустил ноги с кровати, закурил и уставился в стену перед собой. Потом оглянулся. Его роковая женщина, его любовь с первого взгляда спала крепко, как и положено Железной леди. Ямочки на щеках, живописные локоны, сжатые зубы. Казалось, она и во сне считает активы, прибыль и дивиденды.
Эльф подошел к окну. В предутреннем тумане, далеко-далеко, почти у горизонта, угадывался монумент Ласточки. Он стоял в самом начале взлетной полосы, и мимо него уже медленно выворачивали на старт красные огоньки "Боинга". Ее "Боинга".
Эх, Ласточка, Ласточка! Ну, почему ты прилетела именно сюда? Мало ли мест в мире, где тепло и водится комарье? Хотя, при чем здесь Ласточка? Сам виноват...
Она была замужем уже четвертый раз. Первый ее супруг, зеленый в роскошных пупырышках жаб Коакс души в ней не чаял. Кормил ее земляникой, украшал спальню кувшинками, передрался за нее со всеми приятелями. Шестерка золотых рыбок из элитного питомника, в блестящей сбруе и лиловых плюмажах, возила ее по тихим водам лесного пруда. Плавунцы и водомерки замирали по стойке смирно при виде ее кортежа, толпы подданных мотылей взвивались от восторга при виде госпожи. Чего еще надо было? Так нет же, однажды в маленькую ясноглазую головку забралась неслыханная мысль: осушить пруд и прилегающие болота, чтобы на образовавшихся плодородных землях выращивать морковь и брюкву на продажу в ближайший город. И ведь осушила! Мотыли постарались. Вместе-то они - сила!
Развод был мирным, имущество разделили без суда. Она получила свою морковь, а Коакс - оставшуюся от болота лужу.
Второй супруг был пленен и обманут ее наивным деревенским акцентом. Пролетая как-то над морковными буртами, он по-гусарски лихо схватил ее передними лапами, страстно поцеловал и унес в свое жучиное гнездо. Жизнь у нее настала - рай! Балы, ночные карусели из светлячков, скачки на бражниках, вино, нектар и амброзия. Жук был щедр и галантен, понимал толк в нарядах, брюликах и шампанском и жену почитал за ангела. Не знал, сердешный, что меркантильный вирус навеки поселился на дне ее бутылочных глаз. Не знал, что давно уже она просчитала весь его лес на кубометры пиломатериалов, не знал, что его шумящий о вечном лес предан и продан холодной душой специалиста по маркетингу.
И когда застучали топоры в вишневом... ой!... в сосновом бору, проснулась она свежим утром в своей постели, но стояла та постель у порога кротовой норы. Выполз Крот воздухом подышать и ослеп. От красоты ее и милой улыбки.
Свадьбу организовали богатую, все состоятельные соседи пришли, головами одобрительно покачали, на счетах посчитали, и вышло у них, что Крот финансово не прогадал. Да он и сам на жену нарадоваться не мог. Как же, за медовый месяц Excel освоила, за второй - банковское дело, за третий - мировую политику. Сидит дома, хранит очаг, "Wall Street Journal" почитывает. Да при этом разбирается! Разговор поддержать может! А ест ячменное зернышко в день. Редко два. Правда, черную икру на него намазывает, но это уже мелочи. Для любимой не жалко.
Знал бы бархатношубый, чем это закончится, выставил бы ее давно из дома. Не успел. Самого выставили. Потому как в его заботливо вырытых туннелях она провела метро для жителей пригородов. Вышел Крот однажды из палат своих в тамбур и оглох. Поезда-то бесшумные еще не научились делать. Так и околачивается до сих призраком между Выхино и Лермонтовским проспектом.
Светало. Малыш-эльф все смотрел в окно. "Боинг" уже унес в небо посла сопредельного государства. Что они там вчера считали, отчаянно споря и швыряясь акциями нефтяных компаний? Она не скажет. Она никогда ни о чем не говорит и не спрашивает. Она не интересовалась мнением мужа, когда строила аэропорт на полстраны, и когда поворачивала реку вспять, и даже когда затеяла освоение шельфа на предмет добычи какого-то хитозана. Она все решала сама.
А он? А он любил порхать по цветам. Цветы росли на дальней полянке за дворцом, это был его личный заповедник, в котором можно было отвести душу и пожить хоть немного самим собой, вспоминая беззаботную холостую юность. Эх, Ласточка, что за напасть ты принесла на наши эльфийские луга, где даже слово такое - "деньги" - отродясь не водилось!
Он подошел к столу и взял в руки лежавшую на нем бумагу. "Иск против Дюймовочки от муравьиной царицы такой-то... Возмущены... Требуем... Имеем союзниками легионы кочевников... Идем войной..."
Нет, строить атомную электростанцию на месте того муравейника - это слишком.
Он любит ее, любит до темноты в глазах, но войны его народ не вынесет.
Четвертый муж обреченно вздохнул и выдвинул ящик в поисках записной книжки. Она тоже любит цветы. В качестве подарков. Где-то у него был телефон фирмы, выращивавшей насекомоядные растения.
Светало поздно. Одеяло
Сползало на пол. Сизый свет
Сквозь жалюзи мало-помалу
Скользил с предмета на предмет.
По мере шаткого скольженья,
Раздваивая светотень,
Луч бил наискосок в "Оленью
Охоту". Трепетный олень
Летел стремглав. Охотник пылкий
Облокотился на приклад.
Свет трогал тусклые бутылки
И лиловатый виноград
Вчерашней трапезы, колоду
Игральных карт и кожуру
Граната, в зеркале комода
Чертил зигзаги. По двору
Плыл пьяный запах - гнали чачу.
Индюк барахтался в пыли.
Пошли слоняться наудачу,
Куда глаза глядят пошли.
Вскарабкайся на холм соседний,
Увидишь с этой высоты,
Что ночью первый снег осенний
Одел далекие хребты.
На пасмурном булыжном пляже
Откроешь пачку сигарет.
Есть в этом мусорном пейзаже
Какой-то тягостный секрет.
Газета, сломанные грабли,
Заржавленные якоря.
Позеленели и озябли
Косые волны октября.
Наверняка по краю шири
Вдоль горизонта серых вод
Пройдет без четверти четыре
Экскурсионный теплоход
"Сухум-Батум" с заходом в Поти.
Он служит много лет подряд,
И чайки в бреющем полете
Над ним горланят и парят.
Я плавал этим теплоходом.
Он переполнен, даже трюм
Битком набит курортным сбродом -
Попойка, сутолока, шум.
Там нарасхват плохое пиво,
Диск "Бони М", духи "Кармен".
На верхней палубе лениво
Господствует нацмен-бармен.
Он "чита-брита" напевает,
Глаза блудливые косит,
Он наливает, как играет,
Над головой его висит
Генералиссимус, а рядом
В овальной рамке из фольги,
Синея вышколенным взглядом,
С немецкой розовой ноги
Красавица капрон спускает.
Поют и пьют на все лады,
А за винтом, шипя, сверкает
Живая изморозь воды.
Сойди с двенадцати ступенек
За багажом в похмельный трюм.
Печали много, мало денег -
В иллюминаторе Батум.
На пристани, дыша сивухой,
Поможет в поисках жилья
Железнозубая старуха -
Такою будет смерть моя...
Давай вставай, пошли без цели
Сквозь ежевику пустыря.
Озябли и позеленели
Косые волны октября.
Включали свет, темнело рано.
Мой незадачливый стрелок
Дремал над спинкою дивана,
Олень летел, не чуя ног.
Вот так и жить. Тянуть боржоми.
Махнуть рукой на календарь.
Все в участи приемлю, кроме...
Но это, как писали встарь,
Предмет особого рассказа,
Мне снится тихое село
Неподалеку от Кавказа.
Доселе в памяти светло.
1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
