Шаги услышит - замолчит и двери крестит...
Все ждет, а вдруг...Не верит, что пропал без вести.
В глазах надежда вспыхнет вдруг и тут же гаснет -
не к ней, в чужой стучится дом, чужое счастье.
Достанет карточку его и смотрит, смотрит,
и гладит, чуть касаясь, так, чтоб не испортить.
В бумагу фото завернет и за икону,
и долго молится потом и бьет поклоны.
Запалит свечи - часовых поставит зорких,
сама забьется в уголок, как мышка в норку
и тихо плачет.
Знаешь ба..., я помню смутно,
как ты ушла...не дождалась...однажды утром...
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
