Я боль твою -себе...
Зажму в кулак,
запью водой...
Иль вырву с кожей...
Месяц молодой
красивый
глазеет на меня,
одной
мечтой раним,
гоним ветрами,
голову склонив
на грудь мне
плачет,
спрашивает
- я любим
тобой?
- Ах, месяц молодой,
я влюблена в закат.
Он опытен,
и рад
моей бессоннице,
и клонится
к ногам моим,
и мой наив
лелеет,
пальцы греет
днем...
А месяц молодой огнем
горит,
пылает,
и опять твердит
- тебя люблю!
И снежным вечером
(я знаю, ты не любишь снег)
я ниспадаю
бережно
на плечи...
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
