1.
Одиссей
Улисс
Да к черту уже неважно
Возвращайся домой люби меня до потери
себя и пульса
Я буду верить
глазами влажными
руками нежными
я сотку из своих волос золотое небо драгоценных металлов сплав
Не сбейся с курса
in the name of love
2.
снова не дотянула до Пенелопы
снова не удержалась от перемен
папа взбесился выдернул свой ремень
и отхлестал глядящие влево стопы
надо смириться, стать виолончелисткой
близкой к Олимпу и к пораженью близкой
он говорит что поводов для войны
ноль и сегодня утром меня простят
я улыбаясь глажу твоих лисят
не ощущая груза своей вины
стоя у края плоской моей земли
вспомни что боги сделали что смогли
3.
и город уснул, спасаясь от поражения,
и мир задрожал и выпил по пятьдесят
а мне снова снится, что рядом с тобой уже не я
смеюсь и так нежно глажу твоих лисят,
а девки с пирсой, с движеньями айрэнбишыми,
трясут шевелюрой, прыгают под винил
а я разделяю душ со своими бывшими,
стремясь сделать то, в чем ты меня обвинил
и хочется выпить больше, чем есть в запасе,
чтоб только не видеть лиц твоих новых пассий
4.
Тихо: «В твоих мирах ожиданье побоку…»
Яркий бумажный мир обреченно скомкан.
Если ты это слышишь, Царевна-Облако,
Значит, мой крик прорвал твой защитный кокон.
Я не уверен, что до сих пор вам нужен, но
все же приеду завтра. Успею к ужину.
Эту книгу мне когда-то
В коридоре Госиздата
Подарил один поэт;
Книга порвана, измята,
И в живых поэта нет.
Говорили, что в обличьи
У поэта нечто птичье
И египетское есть;
Было нищее величье
И задерганная честь.
Как боялся он пространства
Коридоров! постоянства
Кредиторов! Он как дар
В диком приступе жеманства
Принимал свой гонорар.
Так елозит по экрану
С реверансами, как спьяну,
Старый клоун в котелке
И, как трезвый, прячет рану
Под жилеткой на пике.
Оперенный рифмой парной,
Кончен подвиг календарный,-
Добрый путь тебе, прощай!
Здравствуй, праздник гонорарный,
Черный белый каравай!
Гнутым словом забавлялся,
Птичьим клювом улыбался,
Встречных с лету брал в зажим,
Одиночества боялся
И стихи читал чужим.
Так и надо жить поэту.
Я и сам сную по свету,
Одиночества боюсь,
В сотый раз за книгу эту
В одиночестве берусь.
Там в стихах пейзажей мало,
Только бестолочь вокзала
И театра кутерьма,
Только люди как попало,
Рынок, очередь, тюрьма.
Жизнь, должно быть, наболтала,
Наплела судьба сама.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
