Я пишу эти песни в конце декабря,
Голый, в снегу, при свете полной луны.
Но если ты меня слышишь, наверное это не зря.
БГ.
Глупой улыбки с лица,
увы,
не смахнуть рукавом.
Мысль,
как игла, колет нерв,
заряженный едким глаголом:
я здесь не первый
и, видимо, не последний,
кого
снежный декабрь
мимоходом
оставил
голым.
Всё потому,
что я понял,
будто поймал благодать
за беспричинное место,
скрытое от наважденья:
всё,
что могу без притворства –
радоваться и страдать,
и научился тому
в первый свой
день рожденья.
Это пройдёт. И наутро
я,
поумерив пыл,
всыплю в заварочный чайник
горсть
каждодневной заботы
и, как старик Чжуан Цзы,
забуду о том,
кем был
в миг пробужденья
от хваткой
вселенской
дремоты.
Нелегкое дело писательский труд –
Живешь, уподобленный волку.
С начала сезона, как Кассий и Брут,
На Цезаря дрочишь двустволку.
Полжизни копить оглушительный газ,
Кишку надрывая полетом,
Чтоб Цезарю метче впаять промеж глаз,
Когда он парит над болотом.
А что тебе Цезарь – великое ль зло,
Что в плане латыни ему повезло?
Таланту вредит многодневный простой,
Ржавеет умолкшая лира.
Любимец манежа писатель Толстой
Булыжники мечет в Шекспира.
Зато и затмился, и пить перестал –
Спокойнее было Толстому
В немеркнущей славе делить пьедестал
С мадам Харриет Бичер-Стоу.
А много ли было в Шекспире вреда?
Занятные ж пьесы писал иногда.
Пускай в хрестоматиях Цезарь давно,
Читал его каждый заочник.
Но Брут утверждает, что Цезарь – говно,
А Брут – компетентный источник.
В карельском скиту на казенных дровах
Ночует Шекспир с пораженьем в правах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
