кто ты теперь, издавший последний вздох,
маленький принц с цветущей в зрачках гвоздикой,
вовремя неизученный парадокс,
ветреный, неприрученный, злой и дикий…
кто ты теперь? я выйду тебя смотреть,
выйду искать того, кто остался в прошлом.
белую площадь пусть заливает медь
солнца. мы будем стойкими, мой хороший.
небо в тебя влетело товарняком,
земли захвачены, флаг как улика воткнут.
кто ты, поющий ласково ни о ком,
пьяница, променявший себя на водку…
кто ты теперь? ты, тот, что вечно прав,
тот, что мне вытряс душу и сделал слепок,
мой одинокий, мой сумасшедший граф,
верящий в искупление напоследок…
нам открывались лица, дороги, бог,
нам было шесть, и десять, и двадцать с лишним,
ты подставлял мне теплый уютный бок
и позволял не думать, не знать, не слышать.
кто ты теперь…заливший водой очаг,
бросивший всех, и правых, и виноватых,
несший мою вселенную на плечах,
кто ты, мой обезумевший гладиатор…
ты, получивший право идти вперед,
вызубривший законы еще в плаценте…
кто-то тебя обнимет и заберет
из моего центра.
часто не нахожу слов, и молча добавляю в избранное...
тогда просто ставьте точки
спасибо
понравилось
кто ты! отпирающий двери тюрем,
где железо поёт о похоти, да грехах?
кто ты теперь, из последнего слова урок,
много ль прошёл уже в каменных сапогах?
много ль сирени в уши твои набито,
много ль звенело, тыкалось на плечо?
много ли дней поломано, да разбито.
много ль там перебитых новых ещё?
сердце твоё состоит из брезента в водке.
нет. мешковина. мочалка у позвонков!
тело твоё похоже, в целом, на лодку:
так же качается где-то у облаков.
я вспоминаю: макушек ведь нет виноватых.
люди скучают, случается, ни отчего.
полною ночью в худой и костлявой кровати,
ты был умерен, держался стыда своего.
порванный ранец, разбитая дверь, перед снегом
жёлтые листья около медных ворот.
ты мне казался таким непростым человеком,
лодкой, попавшей в какой-то водоворот.
это, как книга, где автор и сам в ожидании:
как там событья закрутят себя на верха.
в громкой пучине земного большого страдания,
как ты живёшь на железных дровах без греха?
жестко)
да, жесткач..)
ну вот.
а я не умею сбивать с ног энергетикой)
аналогично)
а нужно в данном конкретном случае что-либо доказывать было?
данному конкретному
Вы видите что-то свое
маленький принц с цветущей в зрачках гвоздикой,-
неожиданно интересно
спасибо
Ярко,выпукло,красиво!!! РЕСПЕКТ
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.