Как путаница в датах и названьях,
как беспорядок в мыслях и делах –
открытым брошен летний альманах,
рассчитанный на вольные писанья,
оставленный зимой на пустяки,
отложенный на рощи и наброски,
на запах берега и юркие полоски
полуослепшей выпуклой реки.
Как детство, как счастливое незнанье
своих корней - беспамятная тишь
на нищих улицах.
Медлительным созданьем
листва выглядывает за угол.
Глядишь
туда же, в сторону, но - в ползрачка, слегка...
Здесь - вычеркнуто слово, там - строка,
пестрят помарки, мельтешат двустишья...
Жарой примятый пригород. Затишье.
Перелистнём. Отпустим. Вновь - река,
подчёркивая целые дворы,
молчит между домами раскалённо.
В полуденной листве громадных клёнов -
слепое копошение жары,
незрячая улыбка духоты -
навстречу, наугад, на приближенье...
Я не рождён. Я - в лодке без движенья.
Я бросил вёсла, исключил в уме
всё, кроме неба, и, закинув ноги
на борт, отсутствую, недвижный и далёкий,
среди воды уснувший на корме.
До восхода успели одеться,
За едой второпях рассвело.
На крыльцо выносили Младенца,
Подавали Марии в седло.
И шагнул за ворота Иосиф,
Мимолетного взгляда не бросив
На глухое спросонок село.
Петухи отгорланили зорю,
Гарнизону вручили приказ.
И вошли в обреченную зону,
Облеченные сталью кирас.
Вифлеем пробуждался дворами,
И привычно младенцы орали,
Как и в прежние годы не раз.
Поначалу входили, робея,
Ковыряли копьем как-нибудь.
И бросалась, рыча, Ниобея,
Словно рысь, на железную грудь.
И, обрызганы соком соленым,
По ребячьим мозгам несмышленым
Пролагали отчетливый путь
Виноградари царского сада,
Трудолюбием поражены.
А Иосиф семейное стадо
Уводил по тропе тишины,
По дороге, петляющей круто,
Предъявляя агентам "Сохнута"
Долгожданную визу Жены.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
