Мне внутри тебя
Чудились реки,
Всплески, шепот,
Мосты, зарево,
Веера над пустынями
Снежными,
Шорох времени,
Гладь песчаная,
Синий лед,
Колесо, скольжение,
Отражение
Отражения
Наших рук,
Застигнутых зеркалом
В преступлении
Прикосновения.
Кедры, ветры
И диск солнечный,
И цветы к ногам
Императора,
Солод, хмель,
Все оттенки горечи
И свобода
Через повешенье.
Но брусчатка
Вскипает к полночи.
И перчатка
Скользит по поручню.
И чужой
Силуэт сгибается
Над царицею
Обезглавленной.
А потом
Карнавал кончается
И черты
Оплывают золотом,
И зеленый
Рассвет взрывается
Над железо-
Бетонным городом.
И царица,
Главу обретшая
Предпохмельным
Последним чудом,
Уезжает
Трамваем первым,
Понимая,
Что все почудилось.
В тот год была неделя без среды
И уговор, что послезавтра съеду.
Из вторника вели твои следы
В никак не наступающую среду.
Я понимал, что это чепуха,
Похмельный крен в моем рассудке хмуром,
Но прилипающим к стеклу лемуром
Я говорил с тобой из четверга.
Висела в сердце взорванная мина.
Стояла ночь, как виноватый гость.
Тогда пришли. И малый атлас мира
Повесили на календарный гвоздь.
Я жил, еще дыша и наблюдая,
Мне зеркало шептало: "Не грусти!"
Но жизнь была как рыба молодая,
Обглоданная ночью до кости, –
В квартире, звездным оловом пропахшей,
Она дрожала хордовой струной.
И я листок твоей среды пропавшей
Подклеил в атлас мира отрывной.
Среда была на полдороге к Минску,
Где тень моя протягивала миску
Из четверга, сквозь полог слюдяной.
В тот год часы прозрачные редели
На западе, где небо зеленей, –
Но это ложь. Среда в твоей неделе
Была всегда. И пятница за ней,
Когда сгорели календарь и карта.
И в пустоте квартиры неземной
Я в руки брал то Гуссерля, то Канта,
И пел с листа. И ты была со мной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
