Растворяюсь в лесу, загорелом до красных ожогов,
что грядущей зиме желудевым грозит кулачком…
Я в осенней депрессии - грей, ради Господа Бога! -
и в траву поднебесную падаю – птицей – ничком.
Я больна ностальгией по лету, по свету… Стилетом
колют солнца волокна, прорвавшись из тучных оков,
и пьянит аромат жухлых трав, перепутанных ветром,
я – осиновый лист, я не слышу неискренних слов…
Пусть грибы пробивают, бледнея, горбатую землю,
мочковатые корни, карабкаясь, тянутся в лес –
хлорофилловый лист только Солнце на душу приемлет,
белый свет. И под ветром летит и летит - до небес…
Мы целовались тут пять лет назад,
и пялился какой-то азиат
на нас с тобой — целующихся — тупо
и похотливо, что поделать — хам!
Прожекторы ночного дискоклуба
гуляли по зеленым облакам.
Тогда мне было восемнадцать лет,
я пьяный был, я нес изящный бред,
на фоне безупречного заката
шатался — полыхали облака —
и материл придурка азиата,
сжав кулаки в карманах пиджака.
Где ты, где азиат, где тот пиджак?
Но верю, на горе засвищет рак,
и заново былое повторится.
Я, детка, обниму тебя, и вот,
прожекторы осветят наши лица.
И снова: что ты смотришь, идиот?
А ты опять же преградишь мне путь,
ты закричишь, ты кинешься на грудь,
ты привезешь меня в свою общагу.
Смахнешь рукою крошки со стола.
Я выпью и на пять минут прилягу,
потом проснусь: ан жизнь моя прошла.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
