В наличии:
- ненорматив
- пафос
- прочие бла-бла-бла
… Принявши, как положено, на грудь,
Гляжу на город сквозь неон и ртуть, –
Где каждый пьёт, и каждый псих вещает…
В масштабах недокормленной страны
Лимиты строчек распределены –
Двух гениев эпоха не вмещает.
В Сети царит рифмованная муть.
Пока цензура прилегла вздремнуть,
Штампуются шеренги переплётов.
Литературе впору вздыбить шерсть:
Пиитов наплодилось сотен шесть,
И пару миллионов рифмоплётов.
Судьбе плевать, кто будет Итого.
Лаврушкой ткнёт в кого-то одного,
Чтоб магистраль к нему не зарастала.
Других – пока в народе зреет культ –
Прикапывает доблестный Минкульт
Под мрачные ступени пьедестала.
Мы все там будем. Лишь один, живой,
Проткнёт грозу чугунной головой
Назло врагам, пожарам и проказе.
И к ночи, под звезду подставя тить,
Пойдет потомкам в Twitter'e постить
Свои творенья в кратком пересказе.
2010
… Делёжку наблюдаю со спины.
Осмотры судеб произведены,
Состряпан акт, заверен понятыми.
Пишу ответ в последнюю графу,
Бинтуя междометием строфу,
И наскоро присыпав запятыми.
За кружкою пивка разыгран блиц:
Бастардам двух держав и трёх столиц
Сусанин на снегу рисует карту.
Что впереди? Замёрзшая вода,
И лет на десять – ссылка в поезда
С дежурным прикреплением к плацкарту.
С одной границы – «файный голубок»
Двухцветной вилкой ловко тычет в бок,
С другой – орёл вопит: «Чего, бля, надо?».
Дрейфуя в оперившемся раю,
Тебя за каждым словом узнаю,
Моя любовь, отчизна и отрада.
Покуда живы – жаловаться грех.
Таращатся душонки из прорех,
Дивясь на сивку, руки пряча в бурку.
… Пока в окне болтался чебурек,
Календари зачали новый век.
И поезд, как железный человек,
Бредёт из Ленинграда к Петербургу.
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
1927
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
