линии,
заставленные танцевать.
лилии,
которым не суждено прясть.
Элизиум,
выпустивший в свет тени.
коллизии
травмированных коленей.
лизинг
душ и тел до тридцати шести лет.
вызов -
покинуть кордебалет.
призом -
сквозь воздух тугой полёт.
призван
Терпсихоре служить Дон Кихот.
стразы
преломляют лучи софитов.
фразой,
на пуантах пропетой, пальцы сбиты
в кровь,
но стопа небо вновь проколет.
кров
на покатой сцене лишён покоя.
клоны
арабесковых статуй, оживших фресок.
сонный
за кулисами ослик в пассажах presto.
потом
орошённое поле цветёт мазуркой.
ноты
здесь лишь повод плясать фигуркам.
жестом
управляется всё от любви до смерти.
место,
где рука человеком вертит,
маги
звенья тел замыкают в кольца,
шагом
измеряется путь до солнца.
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
1927
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
