«небу аустерлица мери поет колыбельную третье столетье подряд»
С. Шестаков
Здравствуй, Андрюшенька, здравствуй сынок, за горами
да за долами крахмаленый неба лоскут
тих и прозрачен, как капельки сна на пижаме
маленькой Мери и, как монолог в мелодраме,
полон пугливой надежды: не нынче в закут.
Как ты, мой мальчик, в каких ты спряжениях, лицах?..
В past perfect passive… на краешке губ акварель
медленно тлеет в лиловый цветок медуницы.
Что тебе в брошенном небе Аустерлица
снится, пока собирает налоги шрапнель?
Здравствуй, сынок, не лежи на холодном. Мессия
в душу нисходит на кончике божьей блесны –
острой тоски по смоленской березовой сини…
Все, просыпайся, пора возвращаться в Россию.
Время настало смотреть бородинские сны…
Сколько лет я дышал взаймы,
На тургайской равнине мерз,
Где столетняя моль зимы
С человека снимает ворс,
Где буксует луна по насту,
А вода разучилась течь,
И в гортань, словно в тюбик пасту,
Загоняют обратно речь?
Заплатил я за все сторицей:
И землей моей, и столицей,
И погостом, где насмерть лечь.
Нынче тщательней время трачу,
Как мужик пожилую клячу.
Одного не возьму я в толк:
У кого занимал я в долг
Этот хлеб с опресневшей солью,
Женщин, траченных снежной молью,
Тишину моего труда,
Этой водки скупые граммы
И погост, на котором ямы
Мне не выроют никогда?
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
