Твердила: деревья машут – и дует ветер;
твердила: в белом нет ни конца, ни края;
и в сказки верят листья, коты и дети,
а в белое вышла в марте соседка Рая.
Я ей молчал о том, что я тоже – листья;
я ей молчал: коты – это та же мантра,
вот только дети рисуют ее не кистью:
глазами; смеялась, злилась, винила Канта
за трансцендентный бред, за мигрень, кастрюли;
за то, что небо смотрит глазами всеми
в синяк соседа, который – «дерьмо из пули»
наоборот; что спит головой на север.
Я говорил: да, Кант, да, законы – дышло;
да, в кой-то срок зима, да и та сырая,
а сам молчал, что вчера она тоже вышла…
Все удивлялся: в белом… конца… и края…
На войне убивают.
Раз — и нету бойца.
А в тылу умирают
Просто так без конца.
От такой-то истомы,
От предвестья беды,
От лимфомы, саркомы,
В общем, от ерунды.
Умирают нагими
На соседской жене.
На войне только гибель.
Смерти нет на войне.
Смерть заводится в темных
И прохладных местах.
Обитателя комнат
Соблазняет в мечтах.
Заползает по-змейски
Обреченному в рот.
И бывает от смерти
Убегают на фронт.
Где стальные богини —
Огневая страда.
Где зерно, что погибнет,
Не умрет никогда.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
