" Город, город, город...
Ты- татарин. Я- крымский князь.
Я в плену и тебе я дорог.
Ты натешишься мною всласть..." (А Крупп )
Это время, застывшее намертво, там где темно,-
Это звездная ночь в заполярье. И месяц, как год.
Это жизни твоей беспросветное, злое кино.
Это ветер. Дыхание смерти пустынных широт...
За равнодушье, сырость, холод, за быт нелегкий, снег и ветер я ненавижу этот город,- он самый серый на планете. За мрак от туч свинцовых. Лето промозглое, без солнца… Осень с крупою снежною. Здесь света так мало. Даже ночь привносит его чуть больше. ( Ночью небо здесь чуть отраднее для взора). Он- полюс холода. А впрочем, мне тягостен проклятый город…
В нем замирает жизнь, как в коме. Он никогда не станет ближе. Что нам осталось, дома кроме? Я этот город ненавижу. Он проклят, видимо, с рожденья. Не в добрый час он, видно, зачат. Он- порождение сомненья с его подругой- неудачей. За мертвое теченье Леты в его стенах, в его утробе, я ненавижу город этот, в снегах лежащий, как во гробе.
Его историю, "пророков", его вождей и кровь предательств и летопись его пороков и ложный свет "Его Сиятельств". Его балы, театры, ложи и барельефы и картины. Фасадов блеск за тонкой ложью и пыль веков в дворцах старинных... Его дворы, в которых темень и лестниц мрак, и грязь окраин. И смог и треснувшие стены, подвалов ужасы и тайны.
И днем и ночью. Вечер, утро,- холодный, мрачный и свинцовый, в нем неба свод так низок, будто и нет на всей земле иного. И есть ли где-то лето юга? А здесь, подняв от ветра ворот, бредем, цепляясь друг за друга. Я ненавижу этот город. Я ненавижу снег и холод и стылых одиночеств скуку. Я ненавижу этот город, в котором мы бредем по кругу...
И свет искусственный и яркий его роскошных магазинов. Его мосты, решетки, арки, его стеклянные витрины. И мусор фраз и просто мусор,- бачки, помойки... Сани, лыжи,- с их неизменным к паркам курсом. Я этот город ненавижу. Его кафешки и конфеты, его дежурные улыбки, я ненавижу город этот,- его дела, его ошибки.
Его болота, воздух странный и климат гибельный и скорость, с которой он наносит раны. Я ненавижу этот город...
Встанешь не с той ноги,
выйдут не те стихи.
Господи, помоги,
пуговку расстегни
ту, что под горло жмёт,
сколько сменил рубах,
сколько сменилось мод...
Мёд на моих губах.
Замысел лучший Твой,
дарвиновский подвид,
я, как смешок кривой,
чистой слезой подмыт.
Лабораторий явь:
щёлочи отними,
едких кислот добавь,
перемешай с людьми,
чтоб не трепал язык
всякого свысока,
сливки слизнув из их
дойного языка.
Чокнутый господин
выбрал лизать металл,
голову застудил,
губы не обметал.
Губы его в меду.
Что это за синдром?
Кто их имел в виду
в том шестьдесят седьмом?
Как бы ни протекла,
это моя болезнь —
прыгать до потолка
или на стену лезть.
Что ты мне скажешь, друг,
если не бредит Дант?
Если девятый круг
светит как вариант?
Город-герой Москва,
будем в восьмом кругу.
Я — за свои слова,
ты — за свою деньгу.
Логосу горячо
молится протеже:
я не готов ещё,
как говорил уже.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
