История белорусской Хатыни не уникальна.
Во время Второй мировой войны были сожжены заживо жители 628 белорусских деревень.
186 из них так и не были восстановлены.
На ўскраю поля ў пшаніцы,
Трымцела ў жаху маладзіца,
Да сэрца клунак прыжымала,
І ў непрытомнасці шаптала:
“Ні плач, дзіцятка, ціха...ціха,
Пачуе нехрысць- будзе ліха.”
Гарэла вёска,
полымя да неба
смаліла,
мабыць апаліла
анёлам крылы.
Смуродны пах,
i лямант згвалтаваных,
i гыргытанне нелюдзей паганых-
Усё змяшалася тут
з чорным дымам,
Запаланіўшы свет
пакутаю адзінай.
Гарэла вёска,
полымя да неба
смаліла,
мабыць апаліла
анёлам крылы.
Сціскалі рукі немаўлятка,
Ёй закрычаць бы без аглядкі:
Там засталіся маці, бацька,
І Кастусёк - малодшы брацік!
“Ні плач, дачушка, святы Божа
Нас не пакіне, дапаможа!”
Заціхлі крыкі, трэск гашэтак,
Злавесны гул матацыклетак
Усё аддаляўся, аддаляўся.
І бусел, кружачы, здзіўляўся,
А дзе ж бусліха, птушаняткі,
I што з ягонай роднай хаткай?
Гарэла вёска,
полымя да неба
смаліла,
мабыць апаліла
анёлам крылы.
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат березы.
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый,
Разобьется с треском,
и в потемки
Уплывут ужасные обломки.
Сам не знаю, что это такое...
Я не верю вечности покоя!
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.