Добро людей не стоит ни гроша, лишь зло – увесистый пуд соли.
Мы, люди, каждый день в обличье новом,
то похотливый козлоногий бог,
то ангел смерти кровавым одеяньем без разбора осеняет все вокруг.
И зло порой у нас добром зовется,
то белый хлеб, нам, тяжелея камня,
на золото меняем мы его.
Все зло от власти денег, говорит нам Ленин,
Все зло от власти тьмы – Толстой.
Все зло от личности, все зло от коллектива.
Ну а добро? Добро от милой сердца может быть.
Мы в жизни друг у друга последнюю рубашку отнимаем
и кичимся мы тем, что в сердце нашем мы добро храним.
Все зло от внешнего, надейся ж на добро внутри себя.
Как мы хотим природу нашу сохранить,
добро лелеять в садике, как травку.
Всех хищников в себе хотим мы оскопить,
и в садик мирный запустить.
Ни то и не другое – зло плодится,
тогда, как Будда говорим, что зло от жизни,
добра же нет в помине - это блеф слепых, замученных людей.
Добро есть бунт – Бакунин говорит,
а зло, зло лишь обличие его.
Сады Семирамиды – добро для избранных,
политое обильно потом каждый день других людей.
Задача же добра и зла проста,
забудь, что есть добро и зло, к нирване обратись,
будь счастлив незнанием того, что ты творишь.
А лучше трудись, трудись, как во хмелю крути ты рукоятку жизни.
Пусть копотью все небо задымишь,
пусть уничтожишь травы и деревья, пусть химию всю съешь.
Но бог Иегова и Майтрейя, не ждите люди, не придут.
Исчезнут люди раньше, чем мы предполагаем,
умрут с природой вместе.
О, ваше утомленное добро,
любовь, надежда, вера – во что, зачем, и для чего.
И цели жизни, и добро, и зло исчезнут,
оставят после себя разумное НИЧТО.
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
