Мороз такой, что дышится едва,
и ветер с Финского срывает капюшон.
По голубому тянет белый шов
потомок самолётика у-2.
- Послушай, - говорю ему, - пилот,
прямая линия верна, но есть идея:
сегодня у Серёги день рожденья,
ты напиши слова, пусть он прочтёт.
- Какие? Про февраль из Пастернака?
- Нет. Знаешь что, слова придумай сам -
те, что обычно говоришь друзьям,
когда приходишь в гости без подарка:
чтоб поскорей закончилась зима,
тепла и радости, богатства и удачи...
- Не хватит неба для такой задачи,
так что пиши свои слова сама.
Он дотянул до горизонта и исчез,
но линия рассыпалась в морзянку.
Когда я прочитала эти знаки,
то получилось: "С днём рожденья, Эсс!"
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
