Над другим опроставшись от груза,
вхолостую является муза:
так уж вышло, чувак, не ругай.
И, с усмешкою наглой на морде,
начинает: "Тут слово в кроссворде.
Тридцать букв. Ну-ка, парень, ответь!"
И, прожжённый, пропитый бугай,
начинаешь реветь, как корова,
как белуга, буквально, реветь.
Тунеядец и труженик плуга,
не старо это, брат, и не ново,
ни твоя, ни чужая заслуга:
несказанное чистое слово,
над тобой занесённая плеть.
2
Жизнь, по мере движения к устью,
на житейских качаясь волнах,
наполнялась весёлою грустью,
приходившей обычно впотьмах.
И смотрели мы из-за решётки,
словно пара испуганных птах,
как сбывают её по дешёвке
в иноземных шумящих портах.
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
