Казалось мне, что я тебя люблю,
Как любят ревень стебли повилики.
Но, если б ты очнулся на краю
В каком-нибудь забытом Мозамбике,
Без связи и в завесе дымовой,
Я б молча повела тебя домой
В московский мир, где даль обожжена,
И виснет небо серой парусиной
Над домом, где уютная жена
Заботливо укладывает сына
Под тихий "Сплин".
Еще казалось мне,
Что те слова, которыми я брежу,
В вине не тонут, не горят в огне,
Но со счастливыми всегда бывают реже.
А может быть, все это лишь абсент,
"Похмельный крен", как выразился раньше
Меня один поэт и диссидент,
В чьем сионизме не отыщешь фальши.
Круто ) В жизни не догадался бы без толмача, ну тупооой %)
Да нет!..) Просто, если бы вместо трёх точек написали слово из текста - получили бы ответ на свой вопрос...)
(на ухо) я тоже с третьего захода допетрил...)
ну, Цветков выразился раньше меня. лет так на 40, хи-хи.
Ага. Когда рвете предложение на незаконченной фразе посреди словосочетания будьте готовы к таким вопросам. Ха ха.
а как его не рвать, научите.у меня с этим плохо.
бугага.
Это к врачу, вместе с бугага обязательно.
только после вас, уважаемый зануда.
Можно и после меня, но обязательно, уважаемая упёртая (я, кстати, уважаю упёртых, значит есть, что отстаивать. Но это не тот случай. Когда человек въезжает с третьего раза, где тут что из чего следует, это не есть хорошо).
автор не обязан соответствовать эстетическому уровню читателя.
Да автор вообще ничего никому не обязан. Захочет - примет во внимание, не захочет - и бог с ним.
Придётся признаться... Про *с третьего раза* я вас обманул, чтобы вам не было одиноко. На самом деле, я понял с первого раза. Дальше, плиз, без ссылок на толмача! Пасиб!)
Да нормально все с переносом.
Критик впервые увидел антисинтаксический анжамб(е)ман? Забавно)
И правда забавно )
Слова такие умные знаете, хорошие стихи пишите, видать. Пойду посмотрю.
о! я много таких слов знаю - ходить вам не переходить:)
ахаха ) ну вот, я думаю, ща как блесну знаниями, а тут все про все знают ;))) эх, филологическое образование псу под хвост, даже покрасоваться не получается в порядочной среде ;)))
подобные вопросы незакономерны, ибо такой стихо-прием более, чем распространен, официально узаконен литературоведением (Сара не первооткрыватель, мягко говоря ;) и носит название анжамбемана ( несовпадение синтаксической и формообразующей цезур (на конце стиха, полустрофы, строфы)) - википедия вам в помощь
во-во. наше стиховедческое всё - Михаил Гаспаров - употреблял термин "анжамбман" (без "е"). французским языком он владел, в отличие от мну:)
*Как любят ревень стебли повилики*
*И виснет небо серой парусиной
Над домом, где уютная жена*
*Что те слова, которыми я брежу,
В вине не тонут, не горят в огне*
*Но со счастливыми всегда бывают реже*
*В чьем сионизме не отыщешь фальши*
В цитатник!)
скажешь тоже.
ааа, как я тебя люблю, Саро моя
ну, я надеюсь, что не только за Мозамбик))
хорошо прочлось...
спасибо
Люблю читать твои стихи. Они настоящие...
спасибо, Тамилочка. а то я тут закопалась савсема)
Очень, очень достойно !!! Почаще бы такое!!!
ура!!!
Хорошие стихи, но инверсия на финише, кажется мне, не совсем удачной.
за то все честно. плюс аллюзия на "В тот день была неделя без среды", где тоже про любовь.
Ок:)
и спасибо за отзыв.
"В чьем сионизме не отыщешь фальши" - здорово, Наташа!!!
Спасибо. Приятно, что и говорить.
Рада снова читать Вас.)
Рада читаться.
Хороший. Да.
Братуха, спасибо. Скучаю.
Я, наверное, первый здесь его прочел... Во всяком случае признаков избранности еще не было. Хотел сразу вмазать 25 и избрать... но решил ПРО-чувствовать. Быстро среагировать на стих Сары каждый сможет.
Сейчас с полным пониманием и глубиной чувств моих к этому стиху, с удовольствием его оцениваю )
Благодарю.
Сара, я не все Ваши стихи принимаю, почему-то. Но этот накрепко приклеил).
Как говорил один герой Машкова, затыкая пальцем рану:"это нормально")))
я и сама из всего, что было написано мною за пять лет недотворчества, оставила бы стихо 5-6, на крайняк - 10. остальное - в вине утопить, в огне сжечь)
спасибо, что отозвались. мне почему-то важно, что вы обо мне думаете. такой вот дурацкий пунктик.
)Это моё любимое выражение этого героя Машкова). Сама его часто употребляю.
А я дубина, не поняла, что это про Цветкова. =(
Есть в этом доля эстетства - намекнуть, и пусть все голову ломают. =))) Умницы и сами догонят, толпа постесняется признаться, что концовка для них не открылась, а то и вовсе забьет. А унылые середнячки типа меня будут потом сидеть и плакать по поводу своей непроницательности ;))))
Ань, я в плане творчества абсолютный эгоист. Никогда не думаю о читателе.
тоже правильно
мдяяяя... нет слов... твое стихо поЁтся и.... Пьется крупными глопками ....
Мерсо, Рыбко цвета Оранж :) Моя твоя обнимает! :)
ура! ты здесь, что не может не радовать))))
аха, появляюсь эпизодически заглянуть на родные странички :)
анжамбеман мне в задницу.отличное настроение стиха!
у меня нет филологического образования и я как обыкновенный обыватель допер с третего раза в смысл разрыва.но чертовски понра)))
Спасибо, дорогой)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Царь Дакии,
Господень бич,
Аттила, -
Предшественник Железного Хромца,
Рождённого седым,
С кровавым сгустком
В ладони детской, -
Поводырь убийц,
Кормивший смертью с острия меча
Растерзанный и падший мир,
Работник,
Оравший твердь копьём,
Дикарь,
С петель сорвавший дверь Европы, -
Был уродец.
Большеголовый,
Щуплый, как дитя,
Он походил на карлика –
И копоть
Изрубленной мечами смуглоты
На шишковатом лбу его лежала.
Жёг взгляд его, как греческий огонь,
Рыжели волосы его, как ворох
Изломанных орлиных перьев.
Мир
В его ладони детской был, как птица,
Как воробей,
Которого вольна,
Играя, задушить рука ребёнка.
Водоворот его орды крутил
Тьму человечьих щеп,
Всю сволочь мира:
Германец – увалень,
Проныра – беглый раб,
Грек-ренегат, порочный и лукавый,
Косой монгол и вороватый скиф
Кладь громоздили на его телеги.
Костры шипели.
Женщины бранились.
В навозе дети пачкали зады.
Ослы рыдали.
На горбах верблюжьих,
Бродя, скикасало в бурдюках вино.
Косматые лошадки в тороках
Едва тащили, оступаясь, всю
Монастырей разграбленную святость.
Вонючий мул в очёсках гривы нёс
Бесценные закладки папских библий,
И по пути колол ему бока
Украденным клейнодом –
Царским скиптром
Хромой дикарь,
Свою дурную хворь
Одетым в рубища патрицианкам
Даривший снисходительно...
Орда
Шла в золоте,
На кладах почивала!
Один Аттила – голову во сне
Покоил на простой луке сидельной,
Был целомудр,
Пил только воду,
Ел
Отвар ячменный в деревянной чаше.
Он лишь один – диковинный урод –
Не понимал, как хмель врачует сердце,
Как мучит женская любовь,
Как страсть
Сухим морозом тело сотрясает.
Косматый волхв славянский говорил,
Что глядя в зеркало меча, -
Аттила
Провидит будущее,
Тайный смысл
Безмерного течения на Запад
Азийских толп...
И впрямь, Аттила знал
Свою судьбу – водителя народов.
Зажавший плоть в железном кулаке,
В поту ходивший с лейкою кровавой
Над пажитью костей и черепов,
Садовник бед, он жил для урожая,
Собрать который внукам суждено!
Кто знает – где Аттила повстречал
Прелестную парфянскую царевну?
Неведомо!
Кто знает – какова
Она была?
Бог весть.
Но посетило
Аттилу чувство,
И свила любовь
Своё гнездо в его дремучем сердце.
В бревенчатом дубовом терему
Играли свадьбу.
На столах дубовых
Дымилась снедь.
Дубовых скамей ряд
Под грузом ляжек каменных ломился.
Пыланьем факелов,
Мерцаньем плошек
Был озарён тот сумрачный чертог.
Свет ударял в сарматские щиты,
Блуждал в мечах, перекрестивших стены,
Лизал ножи...
Кабанья голова,
На пир ощерясь мёртвыми клыками,
Венчала стол,
И голуби в меду
Дразнили нежностью неизречённой!
Уже скамейки рушились,
Уже
Ребрастый пёс,
Пинаемый ногами,
Лизал блевоту с деревянных ртов
Давно бесчувственных, как брёвна, пьяниц.
Сброд пировал.
Тут колотил шута
Воловьей костью варвар низколобый,
Там хохотал, зажмурив очи, гунн,
Багроволикий и рыжебородый,
Блаженно запустивший пятерню
В копну волос свалявшихся и вшивых.
Звучала брань.
Гудели днища бубнов,
Стонали домбры.
Детским альтом пел
Седой кастрат, бежавший из капеллы.
И длился пир...
А над бесчинством пира,
Над дикой свадьбой,
Очумев в дыму,
Меж закопчённых стен чертога
Летал, на цепь посаженный, орёл –
Полуслепой, встревоженный, тяжёлый.
Он факелы горящие сшибал
Отяжелевшими в плену крылами,
И в лужах гасли уголья, шипя,
И бражников огарки обжигали,
И сброд рычал,
И тень орлиных крыл,
Как тень беды, носилась по чертогу!..
Средь буйства сборища
На грубом троне
Звездой сиял чудовищный жених.
Впервые в жизни сбросив плащ верблюжий
С широких плеч солдата, - он надел
И бронзовые серьги и железный
Венец царя.
Впервые в жизни он
У смуглой кисти застегнул широкий
Серебряный браслет
И в первый раз
Застёжек золочённые жуки
Его хитон пурпуровый пятнали.
Он кубками вливал в себя вино
И мясо жирное терзал руками.
Был потен лоб его.
С блестящих губ
Вдоль подбородка жир бараний стылый,
Белея, тёк на бороду его.
Как у совы полночной,
Округлились
Его, вином налитые глаза.
Его икота била.
Молотками
Гвоздил его железные виски
Всесильный хмель.
В текучих смерчах – чёрных
И пламенных –
Плыл перед ним чертог.
Сквозь черноту и пламя проступали
В глазах подобья шаткие вещей
И рушились в бездонные провалы.
Хмель клал его плашмя,
Хмель наливал
Железом руки,
Темнотой – глазницы,
Но с каменным упрямством дикаря,
Которым он создал себя,
Которым
В долгих битвах изводил врагов,
Дикарь борол и в этом ратоборстве:
Поверженный,
Он поднимался вновь,
Пил, хохотал, и ел, и сквернословил!
Так веселился он.
Казалось, весь
Он хочет выплеснуть себя, как чашу.
Казалось, что единым духом – всю
Он хочет выпить жизнь свою.
Казалось,
Всю мощь души,
Всю тела чистоту
Аттила хочет расточить в разгуле!
Когда ж, шатаясь,
Весь побагровев,
Весь потрясаем диким вожделеньем,
Ступил Аттила на ночной порог
Невесты сокровенного покоя, -
Не кончив песни, замолчал кастрат,
Утихли домбры,
Смолкли крики пира,
И тот порог посыпали пшеном...
Любовь!
Ты дверь, куда мы все стучим,
Путь в то гнездо, где девять кратких лун
Мы, прислонив колени к подбородку,
Блаженно ощущаем бытие,
Ещё не отягчённое сознаньем!..
Ночь шла.
Как вдруг
Из брачного чертога
К пирующим донёсся женский вопль...
Валя столы,
Гудя пчелиным роем,
Толпою свадьба ринулась туда,
Взломала дверь и замерла у входа:
Мерцал ночник.
У ложа на ковре,
Закинув голову, лежал Аттила.
Он умирал.
Икая и хрипя,
Он скрёб ковёр и поводил ногами,
Как бы отталкивая смерть.
Зрачки
Остеклкневшие свои уставя
На ком-то зримом одному ему,
Он коченел,
Мертвел и ужасался.
И если бы все полчища его,
Звеня мечами, кинулись на помощь
К нему,
И плотно б сдвинули щиты,
И копьями б его загородили, -
Раздвинув копья,
Разведя щиты,
Прошёл бы среди них его противник,
За шиворот поднял бы дикаря,
Поставил бы на страшный поединок
И поборол бы вновь...
Так он лежал,
Весь расточённый,
Весь опустошённый
И двигал шеей,
Как бы удивлён,
Что руки смерти
Крепче рук Аттилы.
Так сердца взрывчатая полнота
Разорвала воловью оболочку –
И он погиб,
И женщина была
В его пути тем камнем, о который
Споткнулась жизнь его на всём скаку!
Мерцал ночник,
И девушка в углу,
Стуча зубами,
Молча содрогалась.
Как спирт и сахар, тёк в окно рассвет,
Кричал петух.
И выпитая чаша
У ног вождя валялась на полу,
И сам он был – как выпитая чаша.
Тогда была отведена река,
Кремнистое и гальчатое русло
Обнажено лопатами, -
И в нём
Была рабами вырыта могила.
Волы в ярмах, украшенных цветами,
Торжественно везли один в другом –
Гроб золотой, серебряный и медный.
И в третьем –
Самом маленьком гробу –
Уродливый,
Немой,
Большеголовый
Покоился невиданный мертвец.
Сыграли тризну, и вождя зарыли.
Разравнивая холм,
Над ним прошли
Бесчисленные полчища азийцев,
Реку вернули в прежнее русло,
Рабов зарезали
И скрылись в степи.
И чёрная
Властительная ночь,
В оправе грубых северных созвездий,
Осела крепким
Угольным пластом,
Крылом совы простёрлась над могилой.
1933, 1940
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.