В первую женщину входишь, как в храм
новой, всесильной, таинственной веры -
Первосвященником, пусть даже сам,
сам ты, быть может, в том храме не первый.
Что из того? Первородство - продать
за чечевицу библейского лоха.
Ты обречён этот храм вспоминать,
помнить его до последнего вздоха.
Злобой ревнивой досужий глупец
топчется в прошлом, как пяткой железной.
Плачь, проклинай, ненавидь, наконец,
но не старайся забыть...Бесполезно.
болючее такое. обратное тоже верно: первого мужчину также невозможно забыть. особенно, если он был любимым
Да, так и есть. И вспоминать-то нечего (да и было бы кого), а не забудешь, блин)
в точку. правда вспоминаешь, только если хочется вспомнить, в обычные дни, конечно, не до первого посещения храма)))
как обычно нажала не так и не там, но понравилоась на 20 очков, очень т.е.)
В каждую женщину входишь, как в храм - вот это круто. и об избирательности и об уровне процесса... впрочем, это совсем другая история.
А стихо славное.
Удач!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.