Выхожу из парадного, оглядываюсь и… стоп.
Не так. Вхожу из парадного, оглядываюсь, синицы
трещат, что Крещатик длиннее Тверской, стихотворных стоп –
пять основных, а остальных, что церквей в столице.
Жмурюсь от солнца, без солнца щурюсь: забыл очки.
Пытаюсь понять, как от за или не за (допустим, за) дернул шторы
зависит количество света, на набранные очки
в «Запорожье» смогу ли купить уши Бродского… скоро
зима, конец фильма, кризис, пора отдавать долги
тому, кто массирует сердце, в аорту вливая по капле
сумерки, что к зиме более выстужены и долги,
что каждая жаба в этом болоте мечтает о цапле,
и чахле, и сдохле, и чтобы небо, не падать, стрела
и корона, кожу в огонь, трезвый вернулся Улисс…
Зябко, и в горле першит от ноябрьского стекла.
Домой выхожу из (допустим, за) дернутых шторами улиц…
Молодость мне много обещала,
было мне когда-то двадцать лет,
это было самое начало,
я был глуп, и это не секрет.
Это, мне хотелось быть поэтом,
но уже не очень, потому
что не заработаешь на этом
и цветов не купишь никому.
Вот и стал я горным инженером,
получил с отличием диплом —
не ходить мне по осенним скверам,
виршей не записывать в альбом.
В голубом от дыма ресторане
слушать голубого скрипача,
денежки отсчитывать в кармане,
развернув огромные плеча.
Так не вышло из меня поэта,
и уже не выйдет никогда.
Господа, что скажете на это?
Молча пьют и плачут господа.
Пьют и плачут, девок обнимают,
снова пьют и всё-таки молчат,
головой тонически качают,
матом силлабически кричат.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.