Он вновь пришел сюда из-за неё.
Она вздохнула. Тихо села рядом.
Стонали чайки, вилось вороньё
Над старым, голо-почерневшим садом.
Тоскливо стлался над землёю дым
И вис на стеблях трав, сухих и ломких,
Клоками сизой, грязной бороды;
И полз к пруду, ложась у самой кромки
Студёно-чёрной, сумрачной воды -
Как будто жаждал холода напиться...
То заметали осени следы:
Сжигали листьев сморщенные лица.
Тянулся долгий, густо-серый чад,
Но горьких нот они не замечали:
Молчали рядом, как всегда молчат
В конце пути. Или... в его начале?
Уже давно она была одна -
Скиталась тенью прошлого забытой,
И он достиг своих страданий дна:
Один, как перст - судьбой и жизнью битый.
Осенний храм двух одиноких душ
Развеял в них седые тучи мрака...
Седой старик ступал по ямкам луж.
Он шёл домой. И с ним - ЕГО собака.
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
