Собственной же прихоти смущаясь,
заведёшь "Юпитер" с похмела
и бормочешь, к центру обращаясь:
"Вольфганг Амадеич, все дела..."
День с похмелья тягостен и долог.
Грозно книги нависают с полок
в неизменном кожаном строю.
И австрийский умерший нарколог
кротко чинит голову мою.
Та-та-та, шестнадцатые доли,
музыка, "прекрасная до боли",
"вдалеке от мира и людей".
"Ну-с, поговорим об алкоголе" -
отвечает Вольфганг Амадей.
Хуле говорить, мой друг сердешный -
всё уже говорено давно.
Всё пропивший, неживой и грешный -
я забил на всё бы это, но -
вид в окне - всё тот же двор ебучий,
двор, покрытый коркою воды,
небо, загороженное тучей
и австрийский гений, беспесды.
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени —
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, —
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе, —
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
