Мои друзья, не признающие бром
и дозировку по сто семьдесят грамм,
ведут борьбу за сохранение форм
на острие пересечения карм.
Они недаром поминают в пути
в одной пропорции и Бога и мать,
им до любви ещё идти да идти,
но от любви ещё летать да летать.
Шальное утро им предложит "на Вы"
глоток шампанского, билет в шапито,
иллюминацию вокруг головы –
они уверены, что это не то.
Они не внемлют безголосым речам,
они воспитаны на музыке сфер,
и улыбаются, когда по ночам
им светит оптика Твоих атмосфер.
Импровизирую на фазах луны,
ищу по свету золотое руно,
мои мелодии полны тишины,
я вижу небо у неё за спиной.
И в этом небе, полном огня,
и будто сотканном из белых ночей,
уже не вечер трудного дня –
полифония одиноких лучей.
И каждый сам себе одинок,
и сам по себе горит.
И не кончаются, видит Бог,
слагаемые зари.
Меня упрекали во всем, окромя погоды,
и сам я грозил себе часто суровой мздой.
Но скоро, как говорят, я сниму погоны
и стану просто одной звездой.
Я буду мерцать в проводах лейтенантом неба
и прятаться в облако, слыша гром,
не видя, как войско под натиском ширпотреба
бежит, преследуемо пером.
Когда вокруг больше нету того, что было,
не важно, берут вас в кольцо или это - блиц.
Так школьник, увидев однажды во сне чернила,
готов к умноженью лучше иных таблиц.
И если за скорость света не ждешь спасибо,
то общего, может, небытия броня
ценит попытки ее превращенья в сито
и за отверстие поблагодарит меня.
1994
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
