На свете счастья нет, но есть покой и воля
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег
А. С. Пушкин
* * *
Она сказала мне –
Вот, навязалась, мол, я,
как всегда,
на твою перегретую голову
Я не мог ей ответить,
такая беда,
ничего абсолютно нового
Меня в тот момент
распирало от слов,
но мешало отсутствие голоса –
ведь никто из них
не провожал меня
до автобуса
Я хотел сказать –
я приехал не к ним,
не к друзьям моей здешней юности
Я приехал к тебе,
я устроил побег
от пристойной жизненной мудрости
Я всегда торопился
сдуть пену с пива
ещё в стадии ячменного колоса
Но никто из них
не провожал меня
до автобуса
Мне в соседнюю область,
не помню, какого числа,
за какою блажью спешил
на какой исполком я
Когда сел я в автобус,
она
ничего не произнесла,
лишь глотала медленно внутрь
какие-то комья
А во мне уже кипел кипяток
для заварки на этих травах стиха –
выпендрёжного опуса
Ведь никто из них
никогда
(ха-ха?)
не провожал меня,
как она,
Анциферова. Жанна. Сложена
была на диво. В рубенсовском вкусе.
В фамилии и имени всегда
скрывалась офицерская жена.
Курсант-подводник оказался в курсе
голландской школы живописи. Да
простит мне Бог, но все-таки как вещ
бывает голос пионерской речи!
А так мы выражали свой восторг:
«Берешь все это в руки, маешь вещь!»
и «Эти ноги на мои бы плечи!»
...Теперь вокруг нее – Владивосток,
сырые сопки, бухты, облака.
Медведица, глядящаяся в спальню,
и пихта, заменяющая ель.
Одна шестая вправду велика.
Ложась в постель, как циркуль в готовальню,
она глядит на флотскую шинель,
и пуговицы, блещущие в ряд,
напоминают фонари квартала
и детство и, мгновение спустя,
огромный, черный, мокрый Ленинград,
откуда прямо с выпускного бала
перешагнула на корабль шутя.
Счастливица? Да. Кройка и шитье.
Работа в клубе. Рейды по горящим
осенним сопкам. Стирка дотемна.
Да и воспоминанья у нее
сливаются все больше с настоящим:
из двадцати восьми своих она
двенадцать лет живет уже вдали
от всех объектов памяти, при муже.
Подлодка выплывает из пучин.
Поселок спит. И на краю земли
дверь хлопает. И делается уже
от следствий расстояние причин.
Бомбардировщик стонет в облаках.
Хорал лягушек рвется из канавы.
Позванивает горка хрусталя
во время каждой стойки на руках.
И музыка струится с Окинавы,
журнала мод страницы шевеля.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
