И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
О. Э. Мандельштам
Городу снится война - не мешайте ему,
Тени прохожих скользят по асфальтному дну.
Тихо проходит, наглея, вчерашняя ночь.
Завтра? Наш? День? Будет? Светлым? Как этот? Точь-в-точь?
День утекает в свинцовый и мрачный бетон.
Звук или скрежет? Восход или вопли ворон?
Новости, радио, свежесмакующий пир,
Слушайте, люди, война начинает эфир.
Больно тому, кому больно, страшнее, чем страх.
Если глаза приподнять, небо рвётся в глазах.
Город лелеет войну, ей поёт о любви,
Город лелеет войну, он - её визави.
Мир как химеры пустой и обманчивый лик,
Жизнь разделилась на то, что прошло, и на миг.
Я не хочу, не могу, не могу, не хочу.
Вспененной страхом я кровью за это плачу.
Ночь наступает. Вчерашняя или еще?
Месяц запрыгнул в окно на больное плечо.
Завтра вперёд (ранним утром приход новостей)
Снова со страхом встречать прилетевших гостей.
Не верили, считали - бредни,
Но узнавали от двоих,
Троих, от всех. Равнялись в строку
Остановившегося срока
Дома чиновниц и купчих,
Дворы, деревья, и на них
Грачи, в чаду от солнцепека
Разгоряченно на грачих
Кричавшие, чтоб дуры впредь не
Совались в грех, да будь он лих.
Лишь бы на лицах влажный сдвиг,
Как в складках порванного бредня.
Был день, безвредный день, безвредней
Десятка прежних дней твоих.
Толпились, выстроясь в передней,
Как выстрел выстроил бы их.
Как, сплющив, выплеснул из стока б
Лещей и щуку минный вспых
Шутих, заложенных в осоку,
Как вздох пластов нехолостых.
Ты спал, постлав постель на сплетне,
Спал и, оттрепетав, был тих,-
Красивый, двадцатидвухлетний.
Как предсказал твой тетраптих.
Ты спал, прижав к подушке щеку,
Спал,- со всех ног, со всех лодыг
Врезаясь вновь и вновь с наскоку
В разряд преданий молодых.
Ты в них врезался тем заметней,
Что их одним прыжком достиг.
Твой выстрел был подобен Этне
В предгорьи трусов и трусих.
1930
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
