Прощай.
Это лето для нас двоих стало тесным.
И молний блики, и грозы за нас решают.
Жаль.
Прощай.
Эти ночи за дымом прочь, эта память закровоточит, и хочется убежать.
На полной, в полночь, жать.
Не рассказывай звёздам снов из страны, где своей любовью выдумывала нам рай.
И стаю птиц провожая за облака мою руку твоя рука не найдёт.
И засеребрится капелька слеза.
Это небо для нас двоих стало серым.
И с птичьим криком уносится за ветрами боль.
С тобой серебром перелётных стай, отголоском немой печали остаётся моя любовь.
Последняя...
Конькобежец и первенец, веком гонимый взашей
Под морозную пыль образуемых вновь падежей.
Часто пишется казнь, а читается правильно — песнь,
Может быть, простота — уязвимая смертью болезнь?
Прямизна нашей речи не только пугач для детей —
Не бумажные дести, а вести спасают людей.
Как стрекозы садятся, не чуя воды, в камыши,
Налетели на мертвого жирные карандаши.
На коленях держали для славных потомков листы,
Рисовали, просили прощенья у каждой черты.
Меж тобой и страной ледяная рождается связь —
Так лежи, молодей и лежи, бесконечно прямясь.
Да не спросят тебя молодые, грядущие те,
Каково тебе там в пустоте, в чистоте, сироте...
10—11 января 1934
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.