В это чёртово время, в этой проклятой богом стране,
Где вчерашний профессор копается в мусорном баке,
Я уже не живу – доживаю свой век в стороне,
Наблюдая, как хищная тварь щерит зубы во мраке.
Укради на, окраина, ты же от слова УКРАСТЬ,
Что ещё принести тебе в жертву, насильнице кроткой,
Что ещё положить мне в твою безразмерную пасть,
Может, этот щерблёный стакан с суррогатною водкой?
Ты ж ничем не побрезгуешь, всё, до конца, отберёшь,
Даже кости мои обглодаешь бродячей собакой,
Что ж ты льёшь в мои уши гнусавую, гнусную ложь
Про ПАКРАЩЕННЯ КРИЗЬ и удобство помойного бака...
* * *
Птенцом, что выпал из гнезда,
Всем телом вздрагиваю нервно,
Вот сорвалась с небес звезда -
Моя, наверно...
Мой клён, грозой воспламенён,
Горит свечой на повороте,
Ты ошибался, Соломон -
Не всё проходит...
Покоя нет, и воли нет,
И вместо лиц кругом затылки,
И тяжело найти ответ
На дне бутылки...
Сознанье заполняет ртуть,
Дрожит рука, и бьются блюдца,
И хочется упасть, уснуть,
И не проснуться...
* * *
Бессмертия алмазный коготок
Разбередит щекочущую рану -
Проснусь в ночи, водою из под крана
Смочу разбушевавшийся висок,
Присяду, сам с собой заговорю,
Бессвязно, как СГОРАТЬ-ГОРИТ-ГОРЕНЬЕМ,
Померкнет лист, изрыт стихотвореньем,
Взойдёт луна, в угоду сентябрю
Заплачет дождь, но засмеётся ветер,
Перечитав полуночный шедевр,
Исправлю НЕРВ на рифму КИСТЕПЕР,
И загрущу о том, что мне не светит...
Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серега Жилин слез с забора и, сквернословя на чем свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черемуха дышала. И дольше века длился день. Ах Лора, ты существовала в башке моей давным-давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей бога: с забора Жилин слез Серега, и ты приехала, мой свет.
Кинотеатр: "Пираты двадцатого века". "Буратино" с "Дюшесом". Местная братва у "Соки-Воды" магазина. А вот и я в трико среди ребят - Семеныч, Леха, Дюха - рукой с наколкой "ЛЕБЕДИ" вяло почесываю брюхо. Мне сорок с лихуем. Обилен, ворс на груди моей растет. А вот Сергей Петрович Жилин под ручку с Лорою идет - начальник ЖКО, к примеру, и музработник в детсаду.
Когда мы с Лорой шли по скверу и целовались на ходу, явилось мне виденье это, а через три-четыре дня - гусара, мальчика, поэта - ты, Лора, бросила меня.
Прощай же, детство. То, что было, не повторится никогда. "Нева", что вставлена в перила, не более моя беда. Сперва мычишь: кто эта сука? Но ясноокая печаль сменяет злость, бинтует руку. И ничего уже не жаль.
Так над коробкою трубач с надменной внешностью бродяги, с трубою утонув во мраке, трубит для осени и звезд. И выпуклый бродячий пес ему бездарно подвывает. И дождь мелодию ломает.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
