Дарит кофе пряный запах, чуть горчит и с шоколадом
Тёмным, будто вечер зимний, услаждает роскошь вкуса,
Мандарин привносит память о гирляндах и подарках,
О веселье и салатах и ещё о чём-то тайном.
Наслаждайся! Сладость сока, терпкость корки, брызжут на нос
Капли света, капли Солнца, каплет встречь слеза из глаза –
Едок сок из цедры. Мякоть ловко семечками колет…
Кофе! Пахнет свежий кофе! Вкус амброзии прекрасен
И стекает тёмной жижей в глотку томным наслажденьем…
Я сегодня сброшу латы, меч поставлю звонко в угол,
Из-под шлема разметаю золото волос, уставших
Быть под войлоком примятым. Поддоспешник тоже сброшу:
Я сегодня победитель – Ника битвы средь титанов.
Двое суток в напряженьи, под оскалом полнолунным
Под ударами стояла, не прогнулась, не упала,
Крепко щит держа за ручку, наискось мечом срубая.
Против всех стояла смело я одна, как в поле воин,
Но достойный целой сотни. Без упрёка и боязни
Отражала злые козни и наветы, и нападки
Злобных тварей – крыс планктонных, тех, что в офисе шныряют.
В каждой фирме эти дамы зубы точат, лясы косят
И бросаются на тех, кто с ними дружбы не заводит,
А свободным остаётся. Зависть крысьи души душит,
И хвосты дрожат от злости – в грязь хотят втоптать по уши,
Грызть и рвать. Такие твари, что поделать, жизнь, как травля.
Но свободу, свет и волю не загрызть – сломаешь зубья…
Я сегодня победитель! Это сладостное чувство
Разрывает и возносит – никогда ещё доселе
Не испытывала то, что получилось (не без боя,
Но тем слаще вкус…) – крысятник отступил и отступился,
И признал свою неправду, и зарыл топор поглубже.
И проникся всей душою – это полная победа.
Истребить врага – несложно, это может и старуха
При наличии патронов и начального уменья.
Мастерство – заставить слушать и в друзьях вдруг оказаться
Ненавязчиво и просто. Продолжая жить, как воин.
Еще не осень - так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой -
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет,
и немного погодя,
наклонностей опасных не скрывая,
бегом-бегом
по линии трамвая
помчится лист опавший,
отрывая
тройное сальто,
словно акробат.
И надпись 'Осторожно, листопад!',
неясную тревогу вызывая,
раскачиваться будет,
как набат,
внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
столбы огня.
Там будут листья жечь.
А листья будут падать,
будут падать,
и ровный звук,
таящийся в листве,
напомнит о прямом своем родстве
с известною шопеновской сонатой.
И тем не мене,
листья будут жечь.
Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь
у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идет о нынешнем концерте
фортепианной музыки,
и в центре
стоит - ШОПЕН, СОНАТА No. 2.
И словно бы сквозь сон,
едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться,
повторяясь
вдали,
как позывные декабря.
И матовая лампа фонаря
затеплится свечением несмелым
и высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
повалит густо-густо
белым-белым,
но это уже - в полной тишине.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
