Разве это смешно, когда кровь на руках,
А в душе расползается гнилостный страх,
Умираю? Убил?
Темно-бурые пятна в глазах…
Так зачем этот смех громыхает во мне?
Я ль смеюсь или тот, кто явился извне?
Помешал, подсобил?
Пятна крови уже на стене…
Разве это смешно? Руки адом горят,
А в ладони стекает расплавленный яд,
Отказал, искушён?
Спину жжёт немигающий взгляд.
Обернулся – стена, не подвижней скалы,
Взгляд исчез, пятна стали, как будто, малы.
Это явь или сон?
Тусклой цепью звенят кандалы…
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
