Казанская табачная фабрика была основана в 1942 году на базе эвакуированной табачной фабрики из Ленинграда. Разместили её на месте Казанского Богородицкого женского мо-настыря. Монастырь своим возникновением был обязан чудотворной иконе, в 1579 году найде
Идёшь после пьянки и грезишь деньгой,
по Тельмана прёшь на «Табачку» –
а год непонятен и город другой
измят на сиреневой пачке.
Здесь искрами пышет лихой Актаныш,
в ночи по звезде прожигая,
и с ними базарит на отсветах крыш
сестричка Юлдуз дорогая.
Нагорный проулок – как проповедь, свят,
но морок отечества тяжек,
вдыхается облака нежного яд
в три тысячи детских затяжек.
Грехи отпускает завод-монастырь,
согласно квартальному плану:
в цеху богомольном цигарку мастырь,
а я им мастырить не стану!
Стреляя на голос по нескольку штук,
втяну никотиновый ладан,
и так раскалится янтарный мундштук,
что треснет губа стихопадом.
Но сделав поправку на ветер – слова
бросая в кострище косматый –
для розжига веры находишь дрова –
Казанскую Божию Матерь.
И выбив опять сто костяшек из ста,
я там, где за куревом лазал,
в софийскую мушку распятья Христа
нацелюсь лазоревым глазом.
Актаныш – марка папирос («хороший знакомый» – тат. яз.)
Юлдуз – марка сигарет («звезда» – тат. яз.)
Я изучил науку расставанья
В простоволосых жалобах ночных.
Жуют волы, и длится ожиданье --
Последний час вигилий городских,
И чту обряд той петушиной ночи,
Когда, подняв дорожной скорби груз,
Глядели вдаль заплаканные очи
И женский плач мешался с пеньем муз.
Кто может знать при слове "расставанье"
Какая нам разлука предстоит,
Что нам сулит петушье восклицанье,
Когда огонь в акрополе горит,
И на заре какой-то новой жизни,
Когда в сенях лениво вол жует,
Зачем петух, глашатай новой жизни,
На городской стене крылами бьет?
И я люблю обыкновенье пряжи:
Снует челнок, веретено жужжит.
Cмотри, навстречу, словно пух лебяжий,
Уже босая Делия летит!
О, нашей жизни скудная основа,
Куда как беден радости язык!
Все было встарь, все повторится снова,
И сладок нам лишь узнаванья миг.
Да будет так: прозрачная фигурка
На чистом блюде глиняном лежит,
Как беличья распластанная шкурка,
Склонясь над воском, девушка глядит.
Не нам гадать о греческом Эребе,
Для женщин воск, что для мужчины медь.
Нам только в битвах выпадает жребий,
А им дано гадая умереть.
1918
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
