Второе большое (кошачье) перфомативное стихотворение.
Пустые ладошки у кошки.
Кошка сидит обалделая и удивляется:
До чего у людей фантазия весёлая?!?.
У кошек ладошек нет!
Есть только когти и зубки.
С токи зрения кошки
Логики в этой фразе нет.
Обоснования весьма, доложу я вам, зыбки.
Люди отнюдь не кошки.
Настаиваю, ладошки
Не признак кошек,
А признанье людей.
(В чём?)
Давайте серьезно,
Почти без улыбки -
Тем и славится перед кошками человек,
Что аргументов для любви у него, по большому счету - нет.
Человек, если хочет набело переписать себе судьбу,
То обязательно хватается за пустые листы.
А если лист грязный - не считается.
От желаний непременно в копеечку должен свернутся свет.
Устроить душе собачью свадьбу.
С точки рения кошек это полнейший бред.
Грязи на свете нет.
Кошки чисты.
У кошки когти по любому пусты -
Всегда после обильной еды
Кошки умываются.
(Записываед на память:)"славится" (пишедся -догадывается) - без (мяхково - догадываетцо, опять же)знака". Так.
В свое оппрадание желаю возопреть старинной иудейской мудростью:
- Вы не знаете кошек!
- А вы?
- Но всё-таки!
уважаемый Кинокефаль :)
радуете меня, безусловно :)
я могу с Вами поспорить и по поводу возопревшей мудрости, но это так, к слову.
а "славится" не всегда без мяхково, а лишь в определённых случиях, когда мудрость воспотела :)
пасиб за фоту в альбоме, тока кошки апосля обильной трапезы никогда не умываюцо)
но иногда облизываются, чтобы учесть баланс пренебрежения)
Ага прищучил! Кошки всегда умываюццо! Иб хышники и удаляют маейший демаскируюсчий запах.
(Победно:)Это ВЫ не знаете кошег!
(Ржот)
Вы это сурьёзна?:)
Между сурьёзностью и клоунадой - один шаг! (Спиноза наверное сказал, точно не помню)
мы все оттудава)
и без Спинозы доподлинно известно :)
туда и попадем.
в конечном результате, после дополнительной обработки.
Да, сафсем забыл (продолжает ржать) : сами вы... "кефаль".
а кошки же любят кефаль и разныи рыбы :)
Кошки не любят Кино-кефалов. Они йих смусчаюд :)
но моя кошка меня любит. Каждый вечер на меня храбро как бы охотиццо, и как бы боиццо.
Бо любовь, по-моему, это и есть состояние боязни охоты. Вот!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.