Мичуринец юный поднявшейся к плахе
Полил ее чем-то, и та зацвела
Глядевший народ с восхищения плакал
И даже звонил кто-то в колокола
Смеялись из окон стоящих близь зданий
Мол, всё, время жить, а не сечь топором
И даже статья на страницах изданий
Была с заголовком « к неправым, с добром»
Они были правы, а кто-то неправый…
Почувствовав в этом судьбы благодать
А может, желая какой-нибудь славы
Стал грабить, насиловать и убивать
Поймали, но не было в нём даже страха
Раскаянья так же неведома нить
И люд порешил, всё, злодея на плаху
За всё его зло, супостата казнить
Путь на эшафот, гад от смеха аж плакал
Кого же теперь за всё это винить?
Цветочною клумбой давно стала плаха
И не на чем было мерзавца казнить…
Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку вручу, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнётся наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя
с наступлением времени двигать назад,
мы, плечами от стужи земной поводя,
воротимся в Тобой навещаемый ад.
Ну а ежели так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи —
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица Твои,
по колено в Тобой сотворённом аду
и по горло в Тобой сотворённой любви.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.