В явь дяди Фрейда, в тайные комнаты
я приходила к себе инкогнито –
слушать, как рястом полы лысеют,
щупать крысиные сны в лазейках,
с ног отчищать говорливое олово
слабых солдатиков, крысоловово
соло с засаленных снять заушных
виселиц…
Но мне другое нужно
было:
услышать, как с криком «мамочки!»
мать меня гнала из божьей рамочки
маточной, как я молчала матерно
в первой поднебной холодной вмятине,
как я у той, что страдала зубками,
хныканьем спрашивала: «зовут тебя
как?» –
и она, кроха-кактус-комнатный,
не раскрывала своё инкогнито,
чтоб я её, как отцёнка-мальчика,
дольше жизни в себе же нянчила
на взросло-девичьих показушных
праздниках –
вот что мне было нужно!
Но каждый раз в моих ранках-трещинках
пахло не мальчиком и не женщиной,
ныло не матерью перемолотой –
маленькой девочкой в тёмной комнате,
крохотной дурой, которой снится,
что забрела по колено в Стикса
сталь закаляющие воланчики –
волны –
за призраком
тени
мячика.
Бродят стайками, шайками сироты,
инвалиды стоят, как в строю.
Вкруг Кремля котлованы повырыты,
здесь построят мечту не мою.
Реет в небе последняя летчица,
ей остался до пенсии год.
Жить не хочется, хочется, хочется,
Камень точится, время идет.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
