Белые ели и чёрных небес пасть,
Мы бы успели, да видно не нам масть,
Плыть по сугробам, как по волнам, но,
Мы бы успели - да чёрных небес дно.
Были бы звёзды, месяц ночной рекой,
Да только поздно, так что проснись и пой:
В чреве китовом люди и города
Что ж так не скоро мы добрались сюда?
Глухо и ветрено - снег познаёт грязь,
Мы бы немедленно - только дерьмо связь,
В мазь не попали, пути перешёл кот -
Важный как Сталин, чёрный как ночь, вот...
* * *
Где-то по небу в ночи, таяла, но плыла,
Тёплому хлебу подобна, дыханью вола,
Ослику в сбруе, искре от ночного костра,
Сойкою, в туе уснувшей, звезда Рождества.
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
