Так много, что не сказать, спросить,
просить, молчать, заголосить
и снова молчать… много надо сказать —
видеть дважды осмысленные глаза,
завесью конопатящие образа,
между морганием выманить тихий миг,
между «закрыть – открыть» — звонкий миг
ловить, соединить ещё и ещё один
в плотный густой нескончаемый клин,
мять, катать, давить в тонкий блин,
обернуть вокруг головы, вывернуть на-
изнанку глаза, голоса, думающий гранат.
И всё это р а з — в о п л о т и т ь во плоти,
кистью на слой извести нанести —
начать рисовать заново:
Солнце лица,
волос обрамляющий стронций,
красивую арку брови близнеца,
прямой волнолом храбреца,
стоящий на горизонтали губы
и ниже — пошире вторая, абы
никто не забыт и ничто не забы-
…
Я работал на драге в поселке Кытлым,
о чем позже скажу в изумительной прозе, —
корешился с ушедшим в народ мафиози,
любовался с буфетчицей небом ночным.
Там тельняшку такую себе я купил,
оборзел, прокурил самокрутками пальцы.
А еще я ходил по субботам на танцы
и со всеми на равных стройбатовцев бил.
Боже мой, не бросай мою душу во зле, —
я как Слуцкий на фронт, я как Штейнберг на нары,
я обратно хочу — обгоняя отары,
ехать в синее небо на черном «козле».
Да, наверное, все это — дым без огня
и актерство: слоняться, дышать перегаром.
Но кого ты обманешь! А значит, недаром
в приисковом поселке любили меня.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
