Мир без любви (хоть ты маслом ее выпиши!),
как товарняк, в перспективу летит смутную.
Ветер явился к полуночи — злой, выпимши,
час побуянил — и вот уж храпит. Муторно.
Все, что осталось со мною, навек спрятано
от посторонних зрачков и речей суетных.
Я ведь по жизни всего только свет матовый,
изрешеченный дождей ледяных пулями...
А ведь именно что свет матовый... А я-то думала, что самому себя со стороны увидеть невозможно.) Восхищена.
Хорошее. Мягкое. Примеряется на себя. Спасибо!
Спасибо.Сегодня троих забрал к себе.Один-вы.К сожалению онные думают,что поэзия это манера выставляться,увы...А вам я вновь "сообщаю"-ВЫ ПОЭТ.Успехов!Мераб
РЕЗАНО, ЖОСТКО, ПО-МАЯКОВСКИ, ОРИГИНАЛЬНО И ИНТЕРЕСНО
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
“О-да-се-вич?” — переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повёл,
чуть шевеля губами при подсчёте
рядов и мест.
Мы принесли — фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту.
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно-
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —
бензоколонка.
Вот и хорошо.
Покойся здесь, пусть стороной пройдут
обещанный наукою потоп,
ислама вал и происки отчизны —
охотницы до пышных эксгумаций.
Жил беженец и умер. И теперь
сидит в теньке и мокрыми глазами
следит за выкрутасами кота,
который в силу новых обстоятельств
опасности уже не представляет
для воробьёв и ласточек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.