За «не прислоняться»
между Гагаринской и Спортивной -
фосфоресцентное озеро,
кистепёрые рыбы,
белые тараканы,
ошеломлённый собственный взгляд в отражении.
Дыхание атлантиды,
горечь ненужных даров…
После -
всюду: русалочье пение,
чешуя крокодила в листве,
а из этого мира -
лишь лысый мужик в красных джинсах
под волною асфальта,
как маленький остров исчезнет.
Здесь кончаются рельсы,
вонзаясь в китовый плавник,
и качаются рельсы,
и прыгает поезд на них,
как гимнаст на козле,
и в глаза мне глядит мой двойник,
поднимаются губы в улыбке.
*
Требуйте от железного кассира
железную цену;
зыбкие колебания вверх;
сдвиг в сторону клокота,
чтобы звездные войны точками в телескопе
выстраивались в нового льва и дракона,
чтобы под чешуей билась горячая кровь -
мы перелиняем все вместе,
как Сид и Несси,
приближение х50
даст около трехсот слоноподобных пикселей,
из которых можно извлечь всё,
если воображение натренировано, как Брюс Ли.
А больше обычно не нужно,
интересно немного,
не более.
Лучше гармошку губную найти
и свистеть в неё,
не попадая ни разу -
зато никого не убьешь,
даже не раздразнишь,
за исключением соседа
и попугая.
*
Поверхность спиритического шара:
асфальт, пыль,
отломившиеся ветки -
ещё прошлогодние -
последовательности окурков,
для тренировки образного мышления
замечаемые и лелеемые:
дракон, пагода,
как наткнувшаяся на препятствие дружба
извивается китайский меч.
Точка выхода связывает,
словно полюс меридианы,
словно паук муху,
высказывает тебя только целиком
и растворяет только во всём.
И, подобно мечу,
что больше не предназначен для боя,
поверхность не отражает более глубины,
а слова - предмета молчания.
В былые дни и я пережидал
холодный дождь под колоннадой Биржи.
И полагал, что это - Божий дар.
И, может быть, не ошибался. Был же
и я когда-то счастлив. Жил в плену
у ангелов. Ходил на вурдалаков.
Сбегавшую по лестнице одну
красавицу в парадном, как Иаков,
подстерегал.
Куда-то навсегда
ушло все это. Спряталось. Однако
смотрю в окно и, написав "куда",
не ставлю вопросительного знака.
Теперь сентябрь. Передо мною - сад.
Далекий гром закладывает уши.
В густой листве налившиеся груши
как мужеские признаки висят.
И только ливень в дремлющий мой ум,
как в кухню дальних родственников - скаред,
мой слух об эту пору пропускает:
не музыку ещё, уже не шум.
осень 1968
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
