Здесь в густой паутине заснула оса,
а в зеркальном пруду - ошалевшие карпы.
Здесь рассвет заведён на четыре часа.
Здесь рифмуют в бильярд, философствуют в карты.
Здесь ночует искусство, цветёт пастернак;
стихотворные строчки - длиннее акаций...
Только ты не поэт. Ты вредитель, сорняк.
Слышишь, хлопнула дверь? Нам пора собираться.
Там, в передней у нас, дорогой визитёр -
револьвер на боку, а на лацканах - "шпалы".
Рок сегодня учтив: он до блеска натёр
эту лунную полночь и пули-кристаллы.
Ты стихи успеваешь отправить в камин,
только гласные в них умирать не согласны!
Но вердикт прозвучал. И плевать. И аминь.
Сделай пресным лицо. Стань навек безучастным.
Вот светает уже. Ты берёшь револьвер
из протянутых рук сатаны-истукана.
Он разряжен? Пластмассовый? Враки. Не верь.
Рок не любит шутить и шутов балаганных.
Все написаны письма, пути сочтены,
все вокруг сорняки кто-то выдернул с корнем.
Спит оса в паутине без права на сны,
и светает в саду всё верней, всё упорней.
Так гранит покрывается наледью,
и стоят на земле холода, -
этот город, покрывшийся памятью,
я покинуть хочу навсегда.
Будет теплое пиво вокзальное,
будет облако над головой,
будет музыка очень печальная -
я навеки прощаюсь с тобой.
Больше неба, тепла, человечности.
Больше черного горя, поэт.
Ни к чему разговоры о вечности,
а точнее, о том, чего нет.
Это было над Камой крылатою,
сине-черною, именно там,
где беззубую песню бесплатную
пушкинистам кричал Мандельштам.
Уркаган, разбушлатившись, в тамбуре
выбивает окно кулаком
(как Григорьев, гуляющий в таборе)
и на стеклах стоит босиком.
Долго по полу кровь разливается.
Долго капает кровь с кулака.
А в отверстие небо врывается,
и лежат на башке облака.
Я родился - доселе не верится -
в лабиринте фабричных дворов
в той стране голубиной, что делится
тыщу лет на ментов и воров.
Потому уменьшительных суффиксов
не люблю, и когда постучат
и попросят с улыбкою уксуса,
я исполню желанье ребят.
Отвращенье домашние кофточки,
полки книжные, фото отца
вызывают у тех, кто, на корточки
сев, умеет сидеть до конца.
Свалка памяти: разное, разное.
Как сказал тот, кто умер уже,
безобразное - это прекрасное,
что не может вместиться в душе.
Слишком много всего не вмещается.
На вокзале стоят поезда -
ну, пора. Мальчик с мамой прощается.
Знать, забрили болезного. "Да
ты пиши хоть, сынуль, мы волнуемся".
На прощанье страшнее рассвет,
чем закат. Ну, давай поцелуемся!
Больше черного горя, поэт.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
