Когда развесистая туча,
облокатясь на горизонт,
являет образ свой гремучий,
неся потоки и озон,
уже сверкая на подходе,
откатывая вдаль грома -
тогда-то вдруг на землю сходит
торжественная полутьма.
Всё затихает в онеменьи
и не решается вздохнуть...
И в ступоре оцепененья
не шелохнётся лист и пруд...
И птицы, затаившись где-то,
затихорили голоса...
И, в ожиданьи буйства ветра,
тревожно замерли леса...
Всё яростней грозы прелюдия,
грохочет, дали полоща,
а я стою с открытой грудью
без зонтика и без плаща.
И мне никто не обещал,
что он с грозою нас рассудит...
Вот так в затишье перед боем,
крутя в цигарку самосад,
судьбу в окопе ждал солдат.
И знал при том, что в ней - не волен.
Вот здесь я жил давным-давно - смотрел кино, пинал говно и пьяный выходил в окно. В окошко пьяный выходил, буровил, матом говорил и нравился себе и жил. Жил-был и нравился себе с окурком "БАМа" на губе.
И очень мне не по себе, с тех пор как превратился в дым, а также скрипом стал дверным, чекушкой, спрятанной за томом Пастернака - нет, не то.
Сиротством, жалостью, тоской, не музыкой, но музыкой, звездой полночного окна, отпавшей литерою "а", запавшей клавишею "б":
Оркестр играет н тру е - хоронят Петю, он де ил. Витюр хмуро р скурил окурок, ст рый ловел с, стоит и пл чет дядя Ст с. И те, кого я сочинил, плюс эти, кто вз пр вду жил, и этот двор, и этот дом летят н фоне голу ом, летят неведомо куд - кр сивые к к никогда.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
