Осень в Веве́ наконец-то настала прекрасная, —
Гоголь писал мелким почерком другу Жуковскому*.
Знаешь, я вижу, и вижу, мой друг, очень явственно —
здесь на поправку здоровье пойдет, и меж тостами
винных диет и лечений божественной ягодой*
я принимаюсь за «Душ», что уж были заброшены,
здесь мои мысли не скованы русскою тяготой,
воздух швейцарский их сделал всецело послушными.
Две сотни лет... Гоголь — классик. А «Души» закончены.
Озеро яхонтным зе́рцалом* брызжет за шторами.
Я покупаю билет, чтоб увидеть воочию
тот городок, что Лемана упрятан просторами,
где совершали творения Гоголь и Вяземский,
где воплощались идеи и планы Набокова.
Всё, как и прежде, с одной лишь единственной разницей
... Они здесь поныне,
а я лишь на время и около.
* — «Осень в Веве наконец настала прекрасная, почти лето. У меня в комнате сделалось тепло, и я принялся за «Мертвых душ», которых было начал в Петербурге. Все начатое переделал я вновь, обдумал более весь план и теперь веду его спокойно, как летопись. Швейцария сделалась мне с тех пор лучше, серо-лилово-голубо-сине-розовые ее горы легче и воздушнее. Если совершу это творение так, как нужно его совершить, то... какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь явится в нем!»
Н.В. Гоголь. Из письма Жуковскому, 12 ноября 1836г.
* — «Теперь я еду в Веве, маленький городок недалеко от Лозанны. В этом городе съезжаются путешественники, и особенно русские, с тем чтобы пользоваться виноградным лечением. Этот образ лечения для вас, верно, покажется странным. Больные едят виноград и ничего больше, кроме винограду»
Н.В. Гоголь. Из письма матери из Лозанны, 21 сентября 1836г.
* — В октябре 1864 года П.А. Вяземский пишет стихотворение «Вевейская рябина» и посвящает его внучке, с которой семидесятидвухлетний поэт прогуливается по берегу озера. Стихотворение заканчивается такими строчками: «Быть может, думою печальной / Прогулку нашу вспомнишь ты, / И Леман яхонтно-зерцальный, / И разноцветных гор хребты, / Красивой осени картину, / Лазурь небес и облака, / Мою заветную рябину, / А с ней и деда-старика»
* — Леман (Leman) — французское название Женевского озера.
А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота! —
представь себе... А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!
Скучая, я вставал из-за стола
и шел читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня —
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.
Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
