Ночная Исповедь Медведя или о Переходе (цикл стихов целиком)
Словно губную помаду,
С души бы стереть Канаду.
И, как морской песок
С ног отряхнуть Восток.
В медвежьей чащобе глухой
Найти б для души покой.
1.
На кошачьем пароходе,
Где кошачий капитан,
Отдыхают на природе
Сны усталых горожан.
На кошачьем пароходе,
Где давно забыт причал,
Исповедаться приходят
Мне медведи по ночам.
2.
Как сердце, клавиши стучат,
Когда в рассветном полубреде
Записываю наугад
Ночную исповедь медведя.
3.
На рассвете мы приходим,
На рассвете умираем,
На кошачьем пароходе
В рай медвежий попадаем.
Капли слез дожди смывают,
За окном светает, вроде.
Засыпаю. Уплываю
На кошачьем пароходе.
4.
Как по речке Припяти
Ходит "Serendipity"* -
Кораблик кошачий,
Сплю уже я, значит.
*Serendipity (англ.) - чит. серендИпити - интуитивная прозорливость; способность к неожиданным счастливым открытиям; счастливый случай; удача; неожиданное важное открытие и другие подобные значения.
5.
Где малины благодать,
МЕдведь серый жил.
Очень он любил поспать,
Кушать мед любил!
6.
Там малина и орешник,
Там все сходятся начала,
Там Медведь, великий грешник,
Ждет парома у причала.
7.
Не любила, не мечтала,
Речка рябью покрывалась,
Там у сонного причала
Я с туманом целовалась.
8.
Еле-еле, еле-еле
Я рождаюсь, умирая.
А вокруг - колючий ельник,
Да медведь сидит, зевая.
9.
Средь самых сирых, самых нищих
Стою с протянутой рукой.
Господь меня в толпе отыщет
И даст мне силы и покой.
10.
Пусть нерожденное родится,
Убитое пусть оживет,
Пусть непрощенному простится
И пусть меня Господь найдет.
За окошком свету мало,
белый снег валит-валит.
Возле Курского вокзала
домик маленький стоит.
За окошком свету нету.
Из-за шторок не идет.
Там печатают поэта —
шесть копеек разворот.
Сторож спит, культурно пьяный,
бригадир не настучит;
на машине иностранной
аккуратно счетчик сбит.
Без напряга, без подлянки
дело верное идет
на Ордынке, на Полянке,
возле Яузских ворот...
Эту книжку в ползарплаты
и нестрашную на вид
в коридорах Госиздата
вам никто не подарит.
Эта книжка ночью поздней,
как сказал один пиит,
под подушкой дышит грозно,
как крамольный динамит.
И за то, что много света
в этой книжке между строк,
два молоденьких поэта
получают первый срок.
Первый срок всегда короткий,
а добавочный — длинней,
там, где рыбой кормят четко,
но без вилок и ножей.
И пока их, как на мине,
далеко заволокло,
пританцовывать вело,
что-то сдвинулось над ними,
в небесах произошло.
За окошком света нету.
Прорубив его в стене,
запрещенного поэта
напечатали в стране.
Против лома нет приема,
и крамольный динамит
без особенного грома
прямо в камере стоит.
Два подельника ужасных,
два бандита — Бог ты мой! —
недолеченных, мосластых
по Шоссе Энтузиастов
возвращаются домой.
И кому все это надо,
и зачем весь этот бред,
не ответит ни Лубянка,
ни Ордынка, ни Полянка,
ни подземный Ленсовет,
как сказал другой поэт.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
