К небесному причалу суденышко пристало
Почти не потревожив заоблачную синь
Из лодки кто-то вышел, а на земле не стало
Кого-то дорого, кто кем-то был любим.
Придут, уйдут минуты, пройдет тоска и радость
Как пыль с цветка сметена заботливой рукой
Не знаю ты вернешься ль, пройдешь ли снова садом
вильнешь ли снова задом в лагуне голубой?
…
а песня твоя все громче над морем твоим раздается
и в мареве летнем все чаще тебя, ошибаясь, вижу
А песня, а песня все мает
Вдоль берега моря несется
Я ухо к груди прижимаю
Но слов я уже не слышу…
Встанешь не с той ноги,
выйдут не те стихи.
Господи, помоги,
пуговку расстегни
ту, что под горло жмёт,
сколько сменил рубах,
сколько сменилось мод...
Мёд на моих губах.
Замысел лучший Твой,
дарвиновский подвид,
я, как смешок кривой,
чистой слезой подмыт.
Лабораторий явь:
щёлочи отними,
едких кислот добавь,
перемешай с людьми,
чтоб не трепал язык
всякого свысока,
сливки слизнув из их
дойного языка.
Чокнутый господин
выбрал лизать металл,
голову застудил,
губы не обметал.
Губы его в меду.
Что это за синдром?
Кто их имел в виду
в том шестьдесят седьмом?
Как бы ни протекла,
это моя болезнь —
прыгать до потолка
или на стену лезть.
Что ты мне скажешь, друг,
если не бредит Дант?
Если девятый круг
светит как вариант?
Город-герой Москва,
будем в восьмом кругу.
Я — за свои слова,
ты — за свою деньгу.
Логосу горячо
молится протеже:
я не готов ещё,
как говорил уже.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
