Звезды шепчутся между собой,
придумывая мой день.
И для них всё важно:
погода на завтра,
вчерашняя ссора,
под каким углом после ланча
наводится тень на плетень,
и о чем молчит на компьютере
грустная стрелка курсора.
Звёздам надо успеть
в сны мои заглянуть,
найти пару вещих.
Сохранить их на облачном сервере жизни,
скопировать в буфер обмена,
сочиняя мой день,
уплывая под утро в свою бесконечность,
блестящими рыбками - в бездну,
подальше от суетной Ойкумены.
...Утро. Будильник зловещ,
и опять нет горячей воды.
Настроение - жуть.
Я бегу на работу,
на ходу замечаю - одета не по погоде.
Зябну на остановке. Автобус спасает.
Тепло. Не мешает немного вздремнуть.
Я живу, я согрета -
вот так начинает сбываться
мой гороскоп на сегодня.
Жизнь начинается с будильника, а гороскопы, чаще всего, сочиняются бесталанными писаками за скромную денежку, при этом - они беззастенчиво передирают друг у друга и из одного года в другой. :)
Да, Аркадий, где-тот так))
Спасибо)
очень даже.
Спасибо)
Тами, извини, что не 25 (а я хотела 25), но надо было телесные не кратные 5-ти исправлять.) А стих хороший.
Спасибо, Снежок! Я опять улыбаюсь)
Привет, привет... Хорошее.)
Привет, моя хорошая! Рада тебе очень-очень!)
Почему я пропустила такой славный стиш, где шастала? :)
Вот, ни разу не верю в астрологию, а в то, что звезды шепчутся, придумывая кому-то день, верю абсолютно!)
Вот и в самом деле, где шастает наша Лора?:)
Всё по кулуарам да солнечным полянам, небось)))
А тем временем звёзды не зевают, всё на заметку берут, шепчутся и дни сочиняют))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Зверинец коммунальный вымер.
Но в семь утра на кухню в бигуди
Выходит тетя Женя и Владимир
Иванович с русалкой на груди.
Почесывая рыжие подмышки,
Вития замороченной жене
Отцеживает свысока излишки
Премудрости газетной. В стороне
Спросонья чистит мелкую картошку
Океанолог Эрик Ажажа -
Он только из Борнео.
Понемножку
Многоголосый гомон этажа
Восходит к поднебесью, чтобы через
Лет двадцать разродиться наконец,
Заполонить мне музыкою череп
И сердце озадачить.
Мой отец,
Железом завалив полкоридора,
Мне чинит двухколесный в том углу,
Где тримушки рассеянного Тёра
Шуршали всю ангину. На полу -
Ключи, колеса, гайки. Это было,
Поэтому мне мило даже мыло
С налипшим волосом...
У нас всего
В избытке: фальши, сплетен, древесины,
Разлуки, канцтоваров. Много хуже
Со счастьем, вроде проще апельсина,
Ан нет его. Есть мненье, что его
Нет вообще, ах, вот оно в чем дело.
Давай живи, смотри не умирай.
Распахнут настежь том прекрасной прозы,
Вовеки не написанной тобой.
Толпою придорожные березы
Бегут и опрокинутой толпой
Стремглав уходят в зеркало вагона.
С утра в ушах стоит галдеж ворон.
С локомотивом мокрая ворона
Тягается, и головной вагон
Теряется в неведомых пределах.
Дожить до оглавления, до белых
Мух осени. В начале букваря
Отец бежит вдоль изгороди сада
Вслед за велосипедом, чтобы чадо
Не сверзилось на гравий пустыря.
Сдается мне, я старюсь. Попугаев
И без меня хватает. Стыдно мне
Мусолить малолетство, пусть Катаев,
Засахаренный в старческой слюне,
Сюсюкает. Дались мне эти черти
С ободранных обоев или слизни
На дачном частоколе, но гудит
Там, за спиной, такая пропасть смерти,
Которая посередине жизни
Уже в глаза внимательно глядит.
1981
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.