Ступай, милорд, в глубокий лес, послушай
безумные слова премудрой сойки:
упасть, уснуть, свинца закапать в уши
и жить во сне от стойки и до койки;
какой тоской заклеивают дыры
к той пустоте, что заполняет душу?
О чем поет безликий голос лиры?
Который я – предатель? Или трушу?
Ступай, мой друг, поговори с другими,
разбей оковы синусами ямба.
Спроси, зачем рождаются нагими
душой, нагими телом сходят в яму?
Гляди вокруг стеклянными словами,
увидишь, что отвага – та же робость,
но только в лоб, поход за головами –
любовь. А может, проще, выйти в пропасть?..
Решай, решай, залипнув на карнизе,
что ждет тебя в заупокойной битве,
и может быть Офелия на тризне
помянет и тебя в своей молитве…
***
Офелия - Офелии
Утром глаза откроешь – два неба карих,
два бирюзовых солнца, как листья – желтых;
будешь смотреть на спящего, мата хари,
альбу прощальную плакать от третьей вольты
и вспоминать, кем была ты ему: денницей
и пробуждением вещим от сна реалий,
пястью и перстью, целой, ценой, цевницей –
кем ни была б, – не осталось былых регалий.
Кем бы ни быть, только трогать бы годы губы,
петь бы зарянкой глазам голубым осанны;
только пространства – пока не очнутся трубы,
только и времени – то, что зашито в саван.
Так что пока-пока, как бы ни был сладок
звук колокольчика где-то внутри. Тревожит:
не разгадать ему главную из загадок
если/пока не разделит с любимой ложе.
Реки, как руки – держат, у них – примета:
если венок захлебнулся, так то – к русалке.
Палец к губам – отправляйся к реке, «карета»;
верно, пора: зацветают мои фиалки…
Смерть жатву жизни косит, косит
И каждый день, и каждый час
Добычи новой жадно просит
И грозно разрывает нас.
Как много уж имян прекрасных
Она отторгла у живых,
И сколько лир висит безгласных
На кипарисах молодых.
Как много сверстников не стало,
Как много младших уж сошло,
Которых утро рассветало,
Когда нас знойным полднем жгло.
А мы остались, уцелели
Из этой сечи роковой,
Но смертью ближних оскудели
И уж не рвемся в жизнь, как в бой.
Печально век свой доживая,
Мы запоздавшей смены ждем,
С днем каждым сами умирая,
Пока не вовсе мы умрем.
Сыны другого поколенья,
Мы в новом - прошлогодний цвет:
Живых нам чужды впечатленья,
А нашим - в них сочувствий нет.
Они, что любим, разлюбили,
Страстям их - нас не волновать!
Их не было там, где мы были,
Где будут - нам уж не бывать!
Наш мир - им храм опустошенный,
Им баснословье - наша быль,
И то, что пепел нам священный,
Для них одна немая пыль.
Так, мы развалинам подобны,
И на распутии живых
Стоим как памятник надгробный
Среди обителей людских.
<1840>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
