Свет абажура, ковер на восточной стенке, старый диван, со следами когтей кота, ржавая старость беззлобно скрипит в коленке, чашка щербатая, синего цвета, пуста.
Камушками с далекого теплого моря россыпь таблеток, разные формы, цвета, странные запахи шебуршат в коридоре, десять шагов одолеть- пустая мечта...
Тикают ходики, стрелка спешит устало, раннее утро, доктор придёт к десяти. Палец замерз, немного сползло одеяло, надо поправить, ногу никак не найти.
Правую проще, по скрипу в больной коленке, плакать не хочется, вовсе, если б воды... Десять не скоро, книжка, забавные сценки, а завтра вторник, недалеко до среды.
В среду приедет сынок, привезёт таблетки и новую книжку, поговорит с врачом, внучку покажет, в планшете, перчинку- Светку, снова начнет предлагать престарелых дом...
Соседи, врачи, сиделки, хороший уход, жалящий страх, умирать на чужих кроватях. Хочется дома, ну сколько осталось там, год? Десять и доктор, -"Здравствуйте, баба Катя"...
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.