В стороне от селений летят поезда,
равномерный доносится стук.
Жизнь проносится мимо. Куда ты? Куда...
Туки-тук, туки-тук, туки-тук...
На минутку попасть бы в рябиновый рай,
где в полнеба разлита заря.
Услыхать бы Шугайки задиристый лай
да ликующий клич звонаря.
Увидать бы огонь в приоткрытом окне
да над ветхою крышей дымок.
Ах, как душу волнует гармошечка мне,
напевая про синий платок!
Ах, как душу тревожит лоскутик небес
над родимой сторонкой моей!
Дом снесен. Но все также колышется лес
за околицей. Крики грачей
каждый год возвещают начало весны.
Вот уж яблони сбросили цветь.
Старый крест за церквушкой обняли вьюны.
Довелось нам с тобой сиротеть,
мой, забытый богами, заброшенный край.
Сколько минуло лет, сколько зим!
На минутку б увидеть рябиновый рай,
да измять васильковый сатин!
На минутку... А сердце упрямо щемит,
не вмещая ни боли, ни слез.
Время поездом скорым вслепую летит,
оглушив, перестуком колес.
Время вечный даритель и вечный палач,
есть ли дело тебе до души?
В крае алых рябин растревожился грач.
Сжалься поезд.., постой! Не спеши...
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
