Она молилась и молилась, и молилась,
хотела вымолить хоть капельку тепла:
«Господь, яви мне свою Божескую милость!
Согрей, но только не сожги меня дотла!»
Летели дни, недели, месяцы и годы,
а жизнь её была всё так же холодна.
Она считала, что мужчины все – уроды,
и в результате прожила свой век одна.
И в одиночестве дожив до девяноста,
она в больницу поступила умирать.
Старушку в пролежнях, покрытую коростой,
радушно встретила больничная кровать.
И подошёл к ней паренёк голубоглазый
в халате белом, и представился врачом,
и так уютно, и тепло ей стало сразу,
как будто кто-то нежно обнял за плечо.
Ордена и аксельбанты
в красном бархате лежат,
и бухие музыканты
в трубы мятые трубят.
В трубы мятые трубили,
отставного хоронили
адмирала на заре,
все рыдали во дворе.
И на похороны эти
местный даун,
дурень Петя,
восхищённый и немой,
любовался сам не свой.
Он поднёс ладонь к виску.
Он кривил улыбкой губы.
Он смотрел на эти трубы,
слушал эту музыку .
А когда он умер тоже,
не играло ни хрена,
тишина, помилуй, Боже,
плохо, если тишина.
Кабы был постарше я,
забашлял бы девкам в морге,
прикупил бы в Военторге
я военного шмотья.
Заплатил бы, попросил бы,
занял бы, уговорил
бы, с музоном бы решил бы,
Петю, бля, похоронил.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
