Завещав, да, пожалуй) На самом деле мне последние 2 строки режут слух, этакое моралите про свободу... Но не шмогла никак закончить лучше...
Дык лёгкого побега никто не обещал. Потрудись - авось и чё-нить выловишь)
потрудилась... заменила гадские строчки)
Здравствуйте. А я, с пародией.
Он уходит в сырое утро,
И с бутылкой «Чинзано» тужит.
Просто он по натуре «Укр»,
И Америке он не нужен.
Мой лев нормальный мужик, слова "укр" в его словаре нет.
согласна с первым комментом - открытый финал звучал бы интереснее, синицей быть этому лёве или журавлем, каждый решал бы сам )
Не дождетесь! Я вот вижу его по лужам уходящего - и все тут)
Что, тоже хочется по лужам - в свободу?)) понятное желание, жаль неосуществимое)
куда мы с подводной лодки..? ;)
В свободу - не, по лужам - да))
уж по лужам-то ничего не мешает ;)
Мне тоже хочется закончить на небесах. Но авторский произвол - это святое)) Кстати, последний катрен стал лучше.
Небеса плавно перетекли в лужи)
Про Фернанделя тоже понравилось.)
Спасибо, приятно)
ай, молодец! хорошо теперь пошлО )
раньше он у тебя уходил в школьный учебник, дидактика все портила
а счас - дивный Лёв! кто тут в цари крайний?
Школа тут появилась, потому что не могла закончить, а голову ломать не стала - этот стих побочный, нелюбимый. А тут он прямо расцвел))
До сих пор удивительно, что мой нелюбимый стиш так обсуждали и даже куда-то выбрали) Мне казалось, он побочный, вялый и блеклый и в нем нет главного - энергетики. Но раз что-то увидели - значит, все же есть)
срочно его полюби! и, да, ты была права, отстаивая свой финал ) смерть 2под высокими небесами" - это что-то приторно-романтичное, а в твоем финале он мужиком стал, ты горечи сыпанула и ясно теперь, что свобода - не маков цвет
вот же я строчу по клаве - смерть 2 под высокими небесами... прям голливудский блокбастер :))
Тут интрига в том, хто же клетку открыл: провиденье-привиденье... из тех клоунов Фернанделя, не иначе))
клетку просто забыли запереть, это и было провиденье )
Выше говорилось, что катрен с сырым утром лишний, но для меня это утро оказалось ключиком к совсем другой дверце. С поэзией это бывает. Извините за смену темы.
Отступление
Мы уходим в сырое утро,
Небо хлюпает под ногами.
Исчезают ежеминутно
Спины сгорбленные в тумане.
Что за нами? Лишь привкус гари,
А в кармане лишь крошки хлеба.
"Будьте прокляты!" - нам сказали -
С губ девчонки слетело нервно.
Ну а мы затыкали уши,
Приучались молчать упрямо.
Отступленье не знает лучших,
Нас присыпет на дне этой ямы.
В мясорубке военной ржавой
Шанс велик оказаться фаршем.
Так давай, брат, ты левой, правой
В похоронном нечетком марше.
Километры дорог и боли,
Зубной скрежет надежд и бреда,
Предстоит испытать нам вволю
Из чего прорастет Победа.
Чуть подправить, чисто технически, и - публиковать. Стопудово.
Нужна помощь зала)
Ничего себе! Надо же, как откликнулось и на какую тему выехало. Очень получилось.
потрясающе! вот же что Лев Свободолюбивый делает! это в ленту нужно, да!
Есть шероховатости, но классное!
Спасибо)
я добралась таки наконец до него! и до рабочего компа
сразу хочется куда-нибудь сбежать)) эх...
А я отзыв случайно увидела) Сбегать всегда приятно, особенно из клеточного пространства)
Читал про похожий реальный случай, правда, сбежали не львы, а бабуины.
https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201804182056-h2xb.htm
Ух ты, надо же. Бабуины - почти как люди)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Я не запомнил — на каком ночлеге
Пробрал меня грядущей жизни зуд.
Качнулся мир.
Звезда споткнулась в беге
И заплескалась в голубом тазу.
Я к ней тянулся... Но, сквозь пальцы рея,
Она рванулась — краснобокий язь.
Над колыбелью ржавые евреи
Косых бород скрестили лезвия.
И все навыворот.
Все как не надо.
Стучал сазан в оконное стекло;
Конь щебетал; в ладони ястреб падал;
Плясало дерево.
И детство шло.
Его опресноками иссушали.
Его свечой пытались обмануть.
К нему в упор придвинули скрижали —
Врата, которые не распахнуть.
Еврейские павлины на обивке,
Еврейские скисающие сливки,
Костыль отца и матери чепец —
Все бормотало мне:
— Подлец! Подлец!—
И только ночью, только на подушке
Мой мир не рассекала борода;
И медленно, как медные полушки,
Из крана в кухне падала вода.
Сворачивалась. Набегала тучей.
Струистое точила лезвие...
— Ну как, скажи, поверит в мир текучий
Еврейское неверие мое?
Меня учили: крыша — это крыша.
Груб табурет. Убит подошвой пол,
Ты должен видеть, понимать и слышать,
На мир облокотиться, как на стол.
А древоточца часовая точность
Уже долбит подпорок бытие.
...Ну как, скажи, поверит в эту прочность
Еврейское неверие мое?
Любовь?
Но съеденные вшами косы;
Ключица, выпирающая косо;
Прыщи; обмазанный селедкой рот
Да шеи лошадиный поворот.
Родители?
Но, в сумраке старея,
Горбаты, узловаты и дики,
В меня кидают ржавые евреи
Обросшие щетиной кулаки.
Дверь! Настежь дверь!
Качается снаружи
Обглоданная звездами листва,
Дымится месяц посредине лужи,
Грач вопиет, не помнящий родства.
И вся любовь,
Бегущая навстречу,
И все кликушество
Моих отцов,
И все светила,
Строящие вечер,
И все деревья,
Рвущие лицо,—
Все это встало поперек дороги,
Больными бронхами свистя в груди:
— Отверженный!
Возьми свой скарб убогий,
Проклятье и презренье!
Уходи!—
Я покидаю старую кровать:
— Уйти?
Уйду!
Тем лучше!
Наплевать!
1930
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.