Мы в классики играли во дворе,
асфальт неровный украшали мелом.
Как ластиком, ногой стирали смело,
и верили, что не начнём стареть.
Мы прыгали “одной-двумя-одной”,
и если что, то в “дом” на передышку.
А классики скучали дома в книжках,
забытые разрушенной страной.
Мы после пили классику взахлёб -
нам “Балтика” катила без закуски.
Ходил Санёк с нашивкою “Я - РУССКИЙ”,
пока за это ночью не огрёб.
Музон нормальный был на “Эм-тэ-вэ”,
ведь классику крутили по “Культуре”.
А Саньку били днём в прокуратуре
за то, что ночью бил его Самвел.
Давно уже не в моде парики.
И Данте с Бахом далеко не в тренде.
Мы пьём не пиво “Балтика”, а бренди,
и ищем слог на выдохе строки -
мы думаем, что классики уже.
Мы вспоминаем классику едва ли -
стираем смело, как тогда стирали,
играя во дворе, у гаражей...
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И все общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звезды за тучу, и мыслящий трезво
назовет
похищенье вождя -
так как первые капли блестят на скамейке -
назовет похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Теплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
все равно ты вернешься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки - в ковчег.
1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.